Почему зэки в СССР боялись сесть в тобольскую «крытку»

Кому дают строгий режим?

Особо строгое положение предусмотрено для лиц: Совершивших особо тяжкие преступления, и приговоренных к пожизненному заключению (ст. 58 УК, ст. 74 УИК).

Интересные материалы:

Как поменять тариф Бкс? Как поменять валюту в банкомате Сбербанка? Как понять Бескамерка или нет? Как понять что бывшая жена хочет вернуться? Как понять что я высокомерный? Как понять что кокос созрел? Как понять что мужчина эмоционально привязан? Как понять что помело спелая? Как понять что реакция необратима? Как понять что такое наивная?

Особенности быта и труда в тобольской «крытке»

Располагалась в трех 2-х этажных корпусах, из которых один был рабочим, два других — нерабочими. Первый вмещал 300, вторые — по 400 человек. Нерабочий (спецкорпус №2) — место размещения воров в законе и злостных нарушителей, а также тех, кто отказывался трудиться категорически. Условия в этом корпусе были самыми ужасными. Он располагал одиночками, двойками и пятиместными камерами. Каждых из них было примерно по 50. Одиночки и двойки располагались напротив 5-ти местных общих камер с обеих сторон коридора. Единственные права, которые имели содержавшиеся здесь — короткая прогулка раз в день и баня раз в 10 дней (она организовывалась в специальной камере, где были тазы и горячая вода).

Условия рабочего корпуса — «улучшенные». Здесь также были «хорошие» и «плохие» камеры. Последние имели название «чесоточных», заключенные из них выводились на работу по одному. Из «хороших» — все вместе, через общий выход, ведущий в подземный тоннель, совмещенный с камерами рабочего корпуса, где зеки и трудились весь день взаперти.

Тюрьма и жизнь за решеткой

Небольшой уральский городок Златоуст, расположенный в Челябинской области, знаменит тем, что там родился известный русский сказочник Павел Бажов. Однако не меньшую известность этот городок получил в связи с тем, что там располагается самая известная в России тюрьма, где содержались опасные уголовные преступники. А началось все в XVIII веке, когда на Урале в массовом порядке стали строить железно- рудные и оружейные заводы. Некоторые из них принадлежали частным владельцам, а некоторые — казне. Златоустовские оружейные заводы изначально принадлежали государству Российскому, поэтому порядки там царили строгие, но не беспредельные, как скажем, на заводах купца Демидова, где нарушителей правопорядка просто топили в ближайшем пруду.

В Златоусте все делалось по закону. За прогулы, пьянку, драки и прочие прегрешения мастеровых на определенный срок сажали в заводскую кутузку. Отбыв положенный срок, арестанты возвращались на свое рабочее место. В случае рецидива срок наказания удваивался. Поэтому некоторые буйные смутьяны провели в каземате больше времени, чем в заводских цехах и скончались на жестких тюремных нарах. После разгрома пугачевского бунта в заводских казематах содержались сотни участников восстаний, и некоторые из них там же были казнены.

В 1874 году в рамках тюремной реформы заводская тюрьма была передана городу и там установился довольно либеральный режим. Архивы свидетельствуют, что в данный период из острога регулярно совершались побеги. Во время Гражданской воины Злато-устовскую тюрьму использовали как белые, так и красные, осуществляя там акции массового террора, а попросту говоря — расстрелы. Затем долгое время она являлась провинциальной кутузкой для мелких жуликов.

Все изменилось 28 января 1939 года, когда приказом № 0098 был составлен список «особых тюрем НКВД». Первоначально среди них числились Бутырская, Лефортовская, Сухановская, Внутренняя, Владимирская, Вологодская, Новочеркасская, Хабаровская и Златоустовская тюрьмы (позднее этот список был расширен). В этих тюрьмах устанавливался более строгий режим, а также значительно увеличивался штат надзирателей, которым платили повышенную зарплату. В «особых тюрьмах» планировалось содержать наиболее опасных заключенных, причем как уголовников, так и политических. До того в СССР всех осужденных отправляли тянуть срок в исправительно-трудовые лагеря. Они располагались в отдаленных местностях страны, но все же там арестанты постоянно находились на свежем воздухе. Теперь некоторые из них обречены были провести долгие годы в замкнутом «каменном мешке». Так в СССР впервые появились «крытки» — тюрьмы, предназначенные для лиц, уже осужденных судом и получивших свой срок.

Уральская тюрьма оказалась в этом зловещем списке не случайно. Златоуст находился в самой глубине страны, далеко от основных культурных и промышленных центров, что облегчало профилактику побегов. С другой стороны, там имелась железная дорога, что облегчало доставку заключенных. Поэтому в Златоуст активно отправляли зеков самого разного ранга, в том числе артистов, академиков, ученых, военных.

Среди них, например, был драматург и писатель Александр Клейн. Родился он в Киеве, окончил два курса Ленинградского театрального института. Во время войны попал в немецкий плен, после освобождения двенадцать лет провел в ГУЛАГе. Из них пять лет — в Златоустовской тюрьме.

Там же часть срока отбывал академик В.В. Парин, секретарь Академии медицинских наук СССР, осужденный на двадцать пять лет за «разглашение государственной тайны». Там же сидел полковник Н.Заботин, заместитель военного атташе в США, а фактически резидент советской разведки, участвовавший в гонке за американскими ядерными секретами. Именно он курировал супругов Розенбергов и находился с ними на связи, получая секретную информацию о ядерной бомбе. У Н.Заботина случился какой-то конфликт с Лаврентием Берией и всемогущий маршал госбезопасности упек своего подчиненного на «крытую зону».

Начиная с 1956 года, в Златоуст перестали посылать политических заключенных. Их место заняли матерые уголовники. В Златоустовскую «крытку» отправляли только тех, кто систематически нарушал режим пребывания в исправительной колонии, а также злостных рецидивистов, осужденных за тяжкие преступления. В советском УК имелся специальный пункт, согласно которому при назначении максимального срока в пятнадцать лет судья мог назначить осужденному первые пять лет отбытия срока не в ИТЛ, а в тюрьме. Это являлось дополнительным наказанием.

Из колонии администрация могла отправить нарушителя в «крытую» тоже на срок, не превышающий пяти лет, после чего он снова возвращался в зону. Но этих пяти лет пребывания в «крытой» хватало вполне.

По воспоминаниям очевидцев, условия содержания заключенных в Златоустовской тюрьме были очень суровыми и, пожалуй, самыми тяжелыми из всех советских «крыток».

В камерах было очень холодно, темно и мрачно. Вертухаи постоянно глумились над зеками, натравливали на них собак, избивали резиновыми палками и молотками. Под предлогами плановых проверок у осужденных изымали и портили личные вещи, особенно теплую одежду, отнимали и без того тощие продуктовые передачи, сокращали нормы выдачи хлеба. По рассказам, в те времена в «крытке» процветала игра в карты на кровь. Проигравший вскрывал себе вены и нацеживал в кружку кровушку. Сокамерники же поджаривали ее в металлической кружке на факеле, сделанном из газеты, и ели.

Впрочем, по понятиям такие вещи осуждались и сурово наказывались. Уличенных в кровоедстве отлучали от воровского братства и при случае «опускали». Большинство же арестантов златоустовской тюрьмы «сидело на фунте», получая в сутки 450 граммов хлеба и миску баланды.

В 70-е годы в Златоусте «чалился» легендарный вор в законе Вася Бриллиант, а также его друг Вася Корж — авторитетный вор из Владивостока. Последний был известен как засиженный «глухарь», то есть человек, двадцать пять лет просидевший в режиме тюремного заключения.

В начале 80-х годов власти Грузинской ССР ходатайствовали перед союзным МВД, чтобы их криминальные авторитеты отбывали наказание подальше от родной республики. С того момента в Златоусте появилось немало воров — южан. Здесь же отбывал часть срока Датико Цихелашвилли — знаменитый Дато Ташкентский. Впоследствии он стал лидером криминального движения всей Сибири и Дальнего Востока.

Таким образом, в Златоустовской тюрьме содержалось значительное число авторитетных воров в законе. Поэтому в «крытке» регулярно проводились сходки и осуществлялась коронация новых «законников». Администрация, конечно, пыталась бороться с этим, но безуспешно.

С началом перестройки ранг Златоустовской тюрьмы несколько изменился. Она получила статус регионального СИЗО (учреждение ИЗ 74/4) , но с тюремным отделением. Воры в законе постепенно покинули ее «гостеприимные» стены, а вместо них появилась публика попроще: бандиты, мошенники, рэкетиры, сексуальные маньяки. Впрочем, наиболее известным арестантом этого периода стал Павел Якшиянц, который в декабре 1969 года вместе с тремя сообщниками захватил в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ) автобус с детьми и добился вылета в Израиль. Но за границей бандиты пробыли всего три дня, после чего их выдали обратно. Об этих трагических событиях снят художественный фильм «Взбесившийся автобус». Находясь в Златоустовской «крытке», Якшиянц захватил в заложники двух женщин — контролеров, попытался совершить побег, но был схвачен и, разумеется, получил дополнительный срок.

В июле 2003 года тюремное отделение учреждения ИЗ 74/4 было расформировано. Находившихся там 800 осужденных разбросали по тюрьмам Верхнеуральска, Владимира и Енисейска. Таким образом знаменитая Златоустовская «крытка» прекратила свое существование и превратилась в обычный следственный изолятор.

Недавно там проводился ремонт. Стены мрачных казематов перекрасили в нежно-голубые и бежевые тона. Начало реконструкции положили новые требования Евросоюза к содержанию подследственных и осужденных. В камерах установили современную сантехнику. На каждого подследственного выделили (согласно требованиям Евросоюза) не менее четырех квадратных метров площади камеры.

Теперь в «хате» содержится не более шести человек, а раньше их число достигало и двадцати человек. Имеются в СИЗО и двухместные камеры, туда помещают арестантов с ослабленным здоровьем. В планах — обеспечение подследственных телевизорами, электрочайниками, микроволновками. В общем, тюремная реформа продолжается.

По материалам газеты «За решеткой» (№2 2011 г.)

«Пресс-хата» и карцер

«Пресс-хата» — особое место, где с помощью физического и психического воздействия людей (других заключенных) зеков лишали воли, запугивали и даже лишали жизни. Причем — даже за одно неосторожное слово. Надзиратели имели практически безграничную власть (настолько, что любое убийство можно было списать как «сердечный приступ»). Практиковалось в качестве наказания отправка раздетого донага заключенного в карцер, где были самые ужасные условия содержания. Низкие потолки, вода на полу по щиколотку, разгуливающие крысы.

КРЫТКА

«Крытка» — так, довольно выразительно и емко, в преступной среде да в кругу диаметрально расположенных к ним профессионалов, называют тюрьму. Впрочем, справедливости ради, надо отметить, что многие слова из «фени», фразы, понятия — ср.: даже это, обычное слово, приобрело весьма определенное, антиправовое!- толкование: «жить по понятиям», спокойно перекочевали не только в обиходную народную речь, но и в строго официальную. Увы, язык Толстого, Чехова, Тургенева ораторское искусство Плевако, Кони ныне менее популярны, чем насаждаемые вульгаризмы, опошляющие русский язык. Все это вызывает чувство неловкости. Хотя для неумных голов создается иллюзия близости к народу государственных мужей. Но отнесем это замечание к проходящим отступлениям. Расскажу немного о самой тюрьме.

Первые камеры в тюрьме Хямеенлинна были открыты для своих клиентов в 1871 году. Тюрьма тогда называлась Исправительным домом для мужчин. Десять лет позже, после своего открытия, заключенные исправительного дома были переведены в тюрьму Хельсинки, а само здание было подвергнуто расширению. В северном крыле стали располагаться женские камеры в четыре этажа. Женский блок был разрушен в 1976 году.

Тюрьма в Хямеенлинна существовала длительное время. Последние заключенные были переведены 15 марта 1993 года в тюрьму местечка Кюлмякоски /Холодные (речные) пороги/. В связи с этим названием, по аналогии, вспоминается старейшая тюрьма на Холодной горе в Харькове. Кажется, о ней еще А. Гайдар упоминал в своем рассказе «Судьба барабанщика».

Ниже представляю вашему вниманию фотоснимки. К сожалению, технические условия были не особо подходящими для качественной съемки и не оправдали моих надежд.

ЗАХОДИ — НЕ БОЙСЯ, ВЫХОДЯ — НЕ РАДУЙСЯ.

фотографии выполнены автором© август, 2013г