Тюремные касты в странах бывшего СССР, кастовое деление и внутренние распорядки

Жизнь на зоне четко регламентируется так называемыми «законами криминального мира», приоритет которых значительно выше, чем у распорядка исправительного учреждения и самого уголовного законодательства. Такие законы в тюрьме называют «понятиями».

По «понятиям» выстраивается иерархия заключенных, согласно которой каждый из них занимает свое место в той или иной тюремной касте, которые принято называть «мастями». Одни касты занимают привилегированное положение, по отношению к представителям другим придерживаются нейтралитета. Однако существуют «масти», члены которых обречены на пренебрежительное отношение и унижения со стороны других заключенных.

Специалисты отмечают, что в последнее время тюремные правила существенно меняются в сравнении с теми, которые действовали во времена СССР. Кто же попадал в немилость в советских тюрьмах и чем было обусловлено такое отношение? Но прежде, чем дать ответ на этот вопрос, рассмотрим так называемые виды зон.

Место «козлов» в тюремной иерархии

Так называемые «козлы» занимают третью ступень тюремной иерархии вслед за «блатными» и «мужиками. Первые являются привилегированными заключенными, а вторые – случайно оступившиеся люди, стремящиеся вернуться к нормальной жизни после отбывания наказания.

В отличие от первых двух каст, «козлы» устанавливают взаимовыгодные отношения с администрацией, за что их не любят на «черных зонах». Из-за враждебного отношения со стороны остальных заключенных, им зачастую выделяют отдельные бараки. На зонах, жестко контролируемых их администрацией, «козлы» могут занимать даже высокое положение, устанавливать правила для других представителей тюремного мира.

Довольно серьезным оскорблением является употребление слова «козел» либо его производного по отношению к заключенному, который не относится к данной касте.

«Красные», они же «козлы»

Таким было общеупотребительное название заключенных, которые сотрудничали с руководством лагеря, получали от надзирателей поощрение и гласное (либо негласное) право на дисциплинарные воздействия на все прочие категории сидельцев. К «козлам» относили всех, кому доставалась какая-либо административная или имеющая бонусы должность в лагере — это люди, которые могли иметь доступ к продуктам на кухне или, например, к распределению одежды. Даже если занятие не предполагало возможности что-то урвать, но освобождало от тяжелых общих работ, человек на этой работе считался «козлом».

Были также в лагерях различные дисциплинарные и «воспитательные» отряды из числа заключенных — это и были «красные» в классическом понимании. Они докладывали надзирателям о различных нарушениях дисциплины и вообще о делах заключенных, могли позволить себе физические издевательства или поспособствовать, чтобы кого-либо наказали по лагерным правилам.

Разумеется, т. н. «козлов» не уважали, и для любого другого заключенного причисление к «козлам» считалось тяжким оскорблением. Но вот власть у этих людей всё же была — их опасались и не принимали в сообществе «блатных» или «мужиков» за своих, так как за ними стояло само руководство лагеря.

Хотя в период «сучьих войн» (последние десятилетия существования ГУЛага) к «красным» переметнулись многие «блатные» (кто идеологически, кто просто по соображениям безопасности или выгоды).

Что представляют собой «шерсть» и «мусора»

Мусорами принято называть бывших хранителей правопорядка, которые отбывают наказание за какое-либо правонарушение. Заведенный с таким заключенным разговор или простое прикосновение к нему могут сделать инициатора изгоем. Убийство «мусора» считается великой «честью».

«Шерстью» называют тех, кто сотрудничает с администрацией, выступает инициатором беспредела, не являясь при этом представителем «высшей» касты. Такие «активисты» получали полушерстяную форму в сталинских лагерях, откуда и появилось название.

Тюремные касты в странах бывшего СССР имеют свою специфику

Население российских СИЗО, тюрем и лагерей неоднородно: оно делится на своеобразные касты, называемые в среде заключенных «мастями».

Заключенные, относящиеся к разным мастям

Данная категория заключенных не пользуется большим уважением в тюремной среде. В настоящее время в среде заключённых распространён следующий подход: козлом или сукой (эти понятия практически идентичны) они называются за поступки, но не за должность, то есть осуждённый может формально занимать какую-либо должность (вплоть до коменданта), но не считаться козлом, сукой. Ниже мужиков на иерархической лестнице располагаются шныри (шестерки), то есть те, кто добровольно за какие-то блага начинают обслуживать других заключенных.

Каста «опущенных» («петухов»)

Данная каста является низшей в иерархии на зоне, а ее представителями являются пассивные гомосексуалисты. «Петухом» становится каждый, кто хотя-бы раз подвергался сексуальному насилию со стороны другого заключенного, или вступал в контакт с одним из «опущенных». Вся черная работа достается «опущенным». Они убирают мусор, чистят туалеты. Любое прикосновение к ним запрещено (кроме полового контакта).

Сильнейшим оскорблением на зоне является любой намек на то, что заключенный относится к касте «опущенных». Если не последовала немедленная реакция, оскорбленного могут признать «петухом».

Каждый желающий может вступить в половой контакт с «опущенным», однако во избежание подозрений в том, что соитие произошло «по любви», ему предлагают оплату за оказанные «услуги», например, продукты питания или сигареты.

Когда появились низшие касты в уголовной среде

Существует несколько точек зрения на появление опущенных в уголовной среде. Самая распространенная из них свидетельствует о том, что низшая каста возникла в 30-40 годы прошлого века. Тогда малолетние преступники, попадавшие в общие камеры с 12-летнего возраста, могли принуждаться к гомосексуальным связям.

Есть и другое мнение, согласно которому опущенные появились в российских тюрьмах в 40-50 годах прошлого века. В то время уголовники-рецидивисты делали все возможное, чтобы удержать господствующее положение в тюрьмах. Для этого они активно прибегали к избиениям и убийствам. Иногда дело доходило и до мужеложства. Таким образом они унижали наиболее непокорных заключенных.

Пережив подобные издевательства, некоторые арестанты «ломались», становясь пассивными гомосексуалистами и ублажая блатных зэков. За свои услуги они получали еду и различные привилегии.

«Опущенные»

Это однозначно самая низшая каста. Общепринятыми названиями таких людей были также «голубые» или «петухи».

В числе «опущенных» оказывались люди нетрадиционной сексуальной ориентации (а в тогдашнем законодательстве за это была уголовная статья). Также зачастую уже в самих лагерях «опускали» бывших милиционеров, представителей госорганов и тому подобных работников. Но бывало и так, что среди «опущенных» оказывались и другие люди: например, стукачи (доносчики), или не отдавшие карточный долг, или просто слабые духом, «сломавшиеся» люди.

Кадр из фильма «Беспредел»

На «петухов» возлагали самые худшие и грязные виды работ, им выделяли только худшие места в общих камерах. К их личным вещам (обычно набор этих предметов ограничивался одеждой и металлической посудой) никто не должен был прикасаться, для этого даже делались отметки на предметах — миску и ложку иногда помечали дырками. К самим «опущенным» также не прикасались, с ними не разговаривали (только озвучивали команды и требования), а замеченный в малейшем контакте с «петухом» или его вещами человек сам становился «заполосканным» — еще не «опущенным», но как бы под подозрением.

Была, конечно же, практика гомосексуальных насильственных отношений с «петухами»: «опущенные» должны были обслуживать «блатных», а иногда и «козлов». Между «мужиками» и «петухами» такая практика была редка. Это считалось внутрилагерной проституцией — за каждый такой акт опущенному давали мизерное поощрение.

В некоторые периоды существования ГУЛага или в отдельных лагерях иногда возникали дополнительные касты заключенных. Например, в период ВОВ и в послевоенные годы лагеря заполнялись «вояками» — дезертирами с фронта, заподозренными в коллаборации с врагом.

Зоны «черные» и «красные»

Прежде чем говорить о тюремных кастах, стоит отметить, что есть свое деление и у зон. Есть зоны «красные» — это те, где администрация жестко контролирует все стороны жизни, и добивается того, что все без исключения заключенные подчиняются всем правилам внутреннего распорядка. «Черные зоны», и таких в стране большинство, живут «по понятиям», здесь администрация вынуждена делить власть с уголовниками, и смотреть сквозь пальцы на тот факт, что взаимоотношения между заключенными, и внутренняя жизнь строятся «по понятиям».

Тюремные касты

Петухи

Последняя каста — ПЕТУХИ, они же «обиженные», «опущенные», «пидеры» и так далее. Это каста изгоев, неприкасаемых, отверженных, среди них находятся и пассивные гомосексуалисты. На том же уровне в зоне находится промежуточная каста — «чушки», «черти». С той только разницей, что в качестве пассивных педерастов они не используются — это просто неприкасаемые.

Гомосексуализм в тюрьмах существовал всегда, был он, как правило, делом добровольным. Но с какого-то времени — по некоторым сведениям, с реформы «исправительно-трудовой» системы 1961 года — на зонах начал распространяться обычай: наказание в виде насильственного обращения виновного в педераста. Некоторые ветераны ГУЛАГа считают, что этот обычай придумали опера — он стал их оружием в борьбе с отрицаловом. Есть похожий обычай у некоторых отсталых племен в Африке — там мальчиков, не выдержавших испытаний при посвящении в мужчины, нарекают женскими именами, наряжают в женскую одежду и отселяют на задворки стойбища. То есть делают их как бы немужчинами. Подобное встречается и у некоторых видов обезьян — вожак стаи в знак победы над провинившимся самцом насилует его.

В правильных понятиях существует закон: «х…м не наказывают». То есть тюремный закон прямо запрещает наказывать кого бы то ни было таким способом. Если человека признают виновным — причем виновным только по тюремной жизни, а не по вольной, — с него можно получить штраф — пачку «Беломора», миллион рублей и т.д. Его можно, если на разборке так решат, избить, переломать ему кости, убить, наконец. Но опустить нельзя.

Я уже говорил, что опущенные появились в сообществе заключенных после реформы 1961 года. До этой реформы был один вид лагерей для всех зеков. Реформа поделила лагеря на режимы: общий, усиленный, строгий, особый. В результате первоходочники, которых стали сажать в лагеря общего режима, были отделены от рецидивистов. Те оказались на других режимах — чтобы на первоходочников «не оказать дурного влияния». Отделили первоходочников тем самым и от выработанного многими поколениями опыта принудительной совместной жизни, которым рецидивисты, кроме всего прочего, владели. Этот опыт позволял (речь идет о второй половине пятидесятых годов) худо-бедно, но жить в мире. В прежних лагерях сидели к тому же люди всех возрастов. И борьба за превосходство там в какой-то степени смягчалась существованием большого числа людей пожилых и старых. Их, конечно, могли не бояться и не уважать, но все-таки есть вещи, которые люди не делают или стараются не делать в присутствии старших — это в каждом человеке сидит. А теперь представь: орды молодых мужиков (а первоходочники, как правило, люди одного и того же возраста, лет 20-22), которых сама природа обрекла на постоянное соревнование и выяснение, кто главнее, сильнее, умнее. Естественно, между ними постоянно будет грызня, раз они не могут хотя бы на время разойтись, отдохнуть, пообщаться с теми, с кем состязаться смысла не имеет, — со стариками, женщинами, детьми. На малолетке, кстати, дела еще хуже именно потому, что там старших нет. Даже тюремная администрация это понимает и подсаживают в камеры малолеток «батю» — взрослого арестанта. А эти «бати», случается, малолеток грабят, почему и считается должность «бати» косячной.

Больше всего людей опускают в зонах для малолеток, то есть там, где не знают тюремного закона, пусть страшного и жестокого, но единственного, при котором люди могут остаться людьми, да и просто выжить. После малолетки больше всего опущенных дают тюрьмы. По той же причине, по которой прописку устраивают, — считают, что так положено. В лагерях опускают гораздо реже, чем в тюрьмах. Чем режим жестче, тем реже. Вообще, чем тяжелее в лагере режим, тем легче тем, кто в нем сидит.

Говорят, лучше умереть, чем стать «петухом». Обращаются с ними очень жестоко: заставляют на деревьях жить, мышей жрать, лампочки им в задницы засовывают — кто во что горазд. Но это, опять же, от режима зависит. Самые дикие вещи с ними на общем режиме творят, не говоря уже о малолетке. Вот на строгом им полегче. Там каждый зек знает свое место. Обычно на строгом режиме, да и вообще в любой правильной зоне петух — это просто отторгнутый человек. У него все отдельное, и прикасаться он ни к кому не смеет. Но если его обидели, несправедливо с ним поступили, он может пожаловаться авторитетам, и его защитят, потому что опытные люди понимают: замордованный своими пойдет искать защиту у чужих. То есть станет работать на администрацию, стучать.

У петухов места отдельные, посуда отдельная, работа отдельная — плац мести, сортиры мыть. Брать у них ничего нельзя. А дать, бросить, чтобы случайно не прикоснуться, можно. Хотя здесь есть исключения. Когда их «употребляют», это оскверняющим контактом не считается. В ШИЗО иногда только через петуха что-нибудь передать можно — если между ШИЗО и жилой зоной лежит «запретка», запретная полоса. Находиться на ней можно только тому, кто ее разравнивает, то есть петухам — это их работа. Вот через них грев и передают. Считается, что в такой ситуации ни вещи, прошедшие через руки петуха, ни тот, кто их получил, не «зашквариваются», то есть не оскверняются.

На тюремном режиме, в колонии особого и строгого режима петухов, как правило, немного — от одного до пяти процентов. На усиленном и общем режиме их доля может доходить до 10-12%, а на малолетке — до 20. Чем мягче режим, тем их больше. На некоторых зонах их целые бараки — «обезьянники», «обиженки». А в нормальных зонах они просто у входа в барак спят и дальше не ходят. У петухов обычно есть свой «пахан» — главпетух. Это фигура влиятельная. Он ведь может приказать какому-нибудь петуху, чтобы тот поцеловал, скажем, кого-нибудь на глазах у всех. Петуха, конечно, за это убить могут, но тот, кого он поцелует, сам автоматически становится петухом. Главпетух одновременно является посредником между кастой неприкасаемых и всем лагерным сообществом. Все претензии опущенных, все их предложения доводятся до авторитетных (сходняка) через этого лидера. Через него же эта группа отверженных и формально выведенных из нормальной жизни людей управляется авторитетными. Главпетух фигура необязательная, иногда лидеров бывает двое (“папка” и “мамка”) или еще больше. Следует отметить, что лидеры петухов — это весьма информированные о внутренней жизни зоны люди. Им известны многие интриги, они могут знать, кто является настоящим “смотрящим” (нередко представляющийся “смотрящим” заключенный — это фигура подставная, а настоящий лидер зоны не засвечивается), и многое другое.

Петухами становятся на всю жизнь. Если петух приезжает на зону, где его никто не знает, — когда его туда переведут, или с воли, если посадят второй раз, — он обязан сообщить братве о своем статусе. Скрывать это бесполезно, рано или поздно прошлое петуха становится известным, и тогда раскрытых петухов наказывают, избивают, часто убивают. Ведь считается, что такой петух «зашкварил» всех тех, кто его за равного себе считал.

С начала 90-х годов, с тех пор, как тюремные нравы начали стремительно распространяться на воле, опущенные стали приходить и оттуда, с уже готовым статусом.

Кстати, среди опущенных пассивных гомосексуалистов и “проституток”, вопреки распространенному мнению, не так уж и много. В основном, как я уже говорил, в опущенные попадают за грубейшие нарушения тюремного закона, например, за стукачество, за крысятничество (воровство у своих), за беспредел, неуплату карточного долга. Те, кто сам опускал либо был паханом камеры, в которой кого-то без вины опустили, тоже очень вероятные кандидаты в петухи. Впрочем, опустить могут за что угодно. За красивые глаза опустить могут. Насиловать взрослого мужика сложно — он же сопротивляться будет. Поэтому существует целый ряд замещающих ритуалов. Например, дотрагиваются до губ спящего человека х…м. Либо смачивают спермой полотенце и проводят им по лицу. Иногда обманывают первоходочников: давай я тебя трахну — пачку сигарет получишь. Есть ведь такие курильщики, что без воды и хлеба жить могут, а без курева — нет. Вот и продаются за курево, а то и просто бычки с земли подбирали — сами себя зашкварили.

Могут за “услуги” обещать и поддержку, и защиту — что угодно. Называется это «уболтать на х…й». Такой обман считается крупным косяком: обманщиков этих самих потом опускают наравне с насильниками и дербанщиками. Могут — и это тоже крупнейший косяк — подставить неопытного зека-новичка, который приглянулся кому-то. Скажем, займут в парикмахерской все стулья за исключением одного, зашкваренного. Человек, не чуя беды, заходит в парикмахерскую и садится на единственный свободный стул. «Земляк, ты куда сел?! — А что такое? — Да это ж для пидеров место! — А я не знал… — Ну, мало ли, что не знал!»

Карточные должники часто в опущенные попадают. Не выплативший долг (да хотя бы и в виде курева) на зоне может быть попросту убит — это не воля, за долги там серьезно взыскивают. И вот, чтобы избежать кары, человек добровольно становится петухом. Берет ночью свой матрас и перебирается на петушиную шконку. Теперь у него, как у всякого петуха, взять ничего нельзя.

— Если фамилия зека Петухов, например, это влияет на его положение в зоне?

— Сама по себе фамилия никак не влияет. Вот если человек чем-то не понравился другим, это ему жизнь испортит.

— Я слышал, в опущенные обычно попадают нечистоплотные люди или страдающие кожными болезнями.

— Вранье. Или типичный образец и «исследования Фан Фаныча». Тюремный закон, увиденный через глазок.

Кожные болезни причиной «опускания» быть никак не могут. Конечно, прокаженный сам будет спать отдельно и пить из своей кружки, чтобы братву не заразить. Но никакого отторжения от братвы не будет — он ее полноправный член.

Что же касается нечистоплотных, то это уже следствие, а не причина. Петуху личную гигиену соблюдать очень трудно, ему же нельзя пользоваться общим умывальником. Да и работу он выполняет самую грязную. Нечистоплотность — тоже нарушение тюремного закона. Но только за это человека вряд ли опустят. Ведь это сплошь и рядом бывает — где нечистое тело, там нечистые мысли и дела либо просто неуважение к окружающим. Ну, а где грязь, там и кожные болезни — это естественно.

Чтобы закончить с кастами, надо упомянуть еще про несколько групп. Кроме “чушков” и “чертей”, есть на зонах также «шестерки» — прислуга. В шестерки попадают слишком слабые или услужливые люди. И в тюрьмах, и в лагерях излишняя услужливость не в чести. Если тебя попросят что-нибудь сделать, скажем, носки чужие постирать, а ты согласишься, — быть тебе шестеркой. Даже если ты сделаешь это за плату. В тюрьме принято обслуживать себя самостоятельно. Тот, кто не может вынести трудностей, кто за кусок хлеба начинает все делать и выполнять, не заслуживает уважения. Но, сам понимаешь, это не означает, что ты вообще не должен выполнять никаких просьб. Все зависит от ситуации, в которой просьба выполняется, и от того, кто и как ее выполняет. Иногда даже человек, подавший кружку с водой, становится шестеркой.

От петухов отличаются другие пассивные гомосексуалисты — личные любовники блатных, все эти Галки, Светки, Машки. Их не бьют, в черном теле не держат, наоборот, от работы отмазывают — чтобы мягонькие были. Но и лишнего им тоже не позволяют. С этими личностями лучше не связываться.

Особняком держатся на зонах «шныри» — дневальные в отрядах, уборщики в штабах, столовых, санчастях и т.д. Это тоже публика мало уважаемая, что-то вроде козлов последнего разбора.

— Говорят, в тюрьме и лагере особенно не жалуют тех, кто сел за изнасилование. Какие еще статьи, кроме 131 УК Российской Федерации (изнасилование), считаются позорными? Если я сел по какой-нибудь из “грязных” статей, есть ли смысл скрывать это?

— К «изнасилованию» вообще-то на зоне уже привыкли. Есть более страшные статьи. Например, за уклонение от лечения венерических болезней. Еще за гомосексуализм, за развратные действия в отношении малолетних.

Что же касается изнасилования, то отношение к тем, кто сел по этой статье, не всегда одинаковое. Бывает ведь, что и изнасилования никакого не было — просто человека хотели посадить и посадили, пусть и по статье за изнасилование (в старом УК это была знаменитая 117-я, “молодежная” статья). Это случай довольно частый.

Раньше считались непрестижными и статьи за бродяжничество, за хулиганство, за проживание без прописки. Вообще уважением в преступном мире пользуется тот, кто делает свою “работу” без трупов, без насилия и так далее.

Не знаю, стоит ли скрывать свою статью. Обычно такие вещи со временем становятся известными.

«Мужики»

Численно эта категория всегда превосходила все прочие, поскольку это и была основная «серая масса» контингента в лагерях и тюрьмах. Кстати, их так и называли — «серые». Это люди, которые в основном оказывались осужденными за единично совершенные, часто очень несущественные, преступления: мелкие кражи, бытовые драки и пр.

Мужики ходили на все виды работ, им не полагалось особых привилегий. Если кто-то из них попадал на более выгодное место в лагере (например, работник кухни или библиотекарь), его могли перестать считать «мужиком», а счесть «красным».