Что такое красная зона? Администрация колонии. Условия содержания осужденных в исправительных учреждениях

Россия пережила за последние сто лет огромное количество потрясений. Революция, война, «голодные годы», годы застоя, перестройка, передел собственности, бандитские 90-е… Во времена сталинских репрессий миллионы людей сидели в лагерях; после войны все попавшие в плен были признаны врагами Советского государства и отправлялись по новому этапу; в 90-е годы люди пытались выжить как могли, многие шли в рэкет, а с приходом законности отправлялись на зоны. В итоге к началу XXI века тюремная жизнь коснулась практически каждой семьи – если человек сам не сидел, то среди его родственников или друзей обязательно находился кто-то, кто побывал в местах не столь отдаленных. Найти сейчас семью, у которой нет такого скелета в шкафу – среди братьев, дядь, дальних родственников или друзей, — крайне сложно.

Первый вариант классификации зон

Первая классификация дает нам следующее определение того, что такое красная зона. По этой классификации зоны разнятся своим контингентом. Красная зона — исправительная колония для бывших сотрудников правоохранительных органов. Черная зона – это колония, где отбывают сроки гражданские лица. Красные зоны в России по этой классификации предназначены не только для бывших полицейских, но и для прокуроров, военных, сотрудников Следственного комитета, судебных приставов, тюремщиков. Сажать их в одну камеру с тем контингентом, который они сами привлекли к ответственности, значит лишь повышать преступность в колониях.

Какие зоны в России «красные» по этой классификации? Наказания бывшие сотрудники органов отбывают в следующих местах:

1. Г. Нижний Тагил Свердловской области, ИК-13.
2. Г. Бор Нижегородской области, Борский район, ИК-11.
3. Г. Скопин, мкрн. Октябрьский, Рязанская область, ИК-3.
4. Г. Энгельс, Промзона, Саратовская область, ИК-13.
5. Г. Печора, поселок Миша-Яг, Республика Коми, ИК-49.
6. Республика Мордовия, Зубово-Полянский р-н, поселок Леплей, ИК-5.
7. Г. Иркутск, ИК-3.

Какие зоны и по каким причинам становились «красными» или «черными»?

В эпоху раннего сталинизма все лагеря, по сути, были «красными» — жесткий контроль лагерных администраций был повсеместным. Но ситуацию переломили «сучьи войны» сороковых—шестидесятых годов: там, где власть брали «суки», зона становилась «красной», а там, где управляли «воры в законе», — «черной».

Второй пример классификации зон

Сейчас все чаще используют еще одно значение при делении колоний по цветам. Что такое красная зона по этой классификации? Это колония, где «бал правит» администрация и актив. Здесь поощряется взаимодействие заключенных с администрацией зоны. В «черной» зоне сильны воровские традиции; параллельно с администрацией существует сильный «институт смотрящих»; жизнь строится на тюремных законах.

Чем отличается красная зона от черной? Отличительные признаки:

• Власть находится у «актива» и администрации.
• Нет свободного оборота алкоголя и наркотических средств.
• Заключенные заняты трудом, не слоняются без дела.
• Принято здороваться с каждым сотрудником.

Что это такое?

«Красной» считается тюрьма, в которой правит закон. Нет ни малейшего отклонения от государственных документов. Всё как по инструкции. Не редко бывает, что на «красных» зонах зэки сотрудничают с работниками тюрьмы.

В таких изоляторах закон исполняют с дотошностью, что иногда становится тяжелее для арестантов, чем само наказание, т.к. за малейшее непослушание их ждет очень серьезная кара от тюремщиков и прочих представителей тюремного начальства. Администрация ИУ не видит границ своей власти, поэтому не редко в качестве наказаний выступают изоляция в одиночной камере, лишение каких-либо прав (могут лишить прогулки, обеда и пр), а иногда и побои.

Условия содержания в колонии-поселении

Самый мягкий вид наказания, связанный с лишением свободы. Здесь содержатся осужденные на срок, не превышающий 5 лет, за преступления, совершенные по неосторожности. Также сюда переводятся те заключенные, кто хорошо зарекомендовал себя в колониях общего и строгого режима.

В колонии-поселении нет строгой охраны, здесь больше используется понятие «под присмотром». Осужденные имеют право без ограничений передвигаться в пределах территории колонии от подъема до отбоя. Им разрешено носить гражданскую одежду, получать посылки, пользоваться карманными деньгами без ограничений, получать свидания. Проживают они не в камерах, а в общежитиях. Более того, если осужденный имеет семью, которая хотела бы проживать вместе с ним, то это не возбраняется администрацией колонии. Семьям разрешено проживать в арендованном жилье на территории колонии. Но надо понимать, что здесь все же не курорт, проверить такое жилье администрация колонии-поселения вправе в любое время суток.

Труд таких осужденных оплачивается в соответствии с положениями о труде. А если есть желание, то можно даже образование получить, но – только заочно и в пределах административно-территориального образования.

«Красные» и «черные» зоны — как возникло такое разделение

Тюрьмы и исправительные колонии с советских времен и до наших дней подразделяются на так называемые «черные» и «красные».

И если очень вкратце, то эти названия обозначают то, кто удерживает реальное главенство в месте лишения свободы: официальная администрация и сотрудники-надзиратели — либо же привилегированные заключенные, «блатные».Начнем с того, что обозначают сами эти названия-цвета.

«Черными» еще со времен ГУЛага называли «воров в законе» и вообще «блатных» — то есть представителей «сливок» тюремного общества.

Это люди с криминальными биографиями, имеющие авторитет и влияние как в пределах конкретной зоны, так и вообще в криминальном сообществе (их статус от перемещения в другие исправительные учреждения не менялся).

Там, где реальными хозяевами, устанавливающими порядки на зоне, были «воры в законе», зона начинала считаться «черной».

А что касается «красных», то тут толкование более многогранное. «Красными» с советских времен сидельцы называли всех правоохранителей в целом и тюремных надзирателей в частности.

Почему именно «красными» — да попросту в честь красного знамени Советского Союза и прочей прилагающейся символики.

Но, кроме того, «красными» иногда называют такую тюремную касту, как «активисты» (они же — «козлы»): то есть люди, активно сотрудничающие с администрацией — логично, что на «красных» зонах такие персонажи присутствуют.

Условия содержания в колонии общего режима

Здесь находятся осужденные за тяжкие преступления, если это преступление было совершено впервые. Вторая категория — осужденные за преступления мелкой и средней тяжести, если суд счел невозможность исправления в условиях колонии-поселения. И еще одна категория – достигшие 18-летия осужденные, которые до своего совершеннолетия отбывали наказание в воспитательной колонии. Колонии общего режима есть как женские, так и мужские.

Условия содержания здесь жестче, чем в поселениях. Меньше свободы, больше ограничений. Проживают в запираемых помещениях. Есть трудовые будни: 8 часов работы, час — перерыв на обед, согласно ТК РФ. Количество свиданий ограничено — 6 краткосрочных и 4 долгосрочных в год. Ограничено и количество посылок – всего шесть штук за тот же период.

В колониях общего режима есть также возможность получить образование, участвовать в культурно-массовых и спортивных мероприятиях. Руководство, как правило, создает для этого все условия.

Чем хороши «черные» зоны

Разница порядков на зонах «красного» и «черного» типов очевидна. «Черные» зоны хороши для заключенных послаблениями в режиме и правилах — можно носить различную одежду, более свободно получать передачи «с воли», пользоваться современными средствами связи, спать в дневное время и мн. др.

Условия содержания в колонии строгого режима

Здесь содержатся лица, которых суд счел наиболее опасными для общества, и соответственно, нуждающихся в строгой изоляции. Это те, кто совершили, например, умышленное убийство двух и более человек или заказное убийство. Также в такую колонию попадают за рецидив.

Осужденные находятся в запираемых камерах. Койки в два или три яруса, на заключенного выделяется площадь не больше 7 м². Разрешены 4 посылки и 4 бандероли в год; три длительных и три краткосрочных свидания. На продукты в магазинах при колонии нельзя тратить средств больше, чем 2 МРОТ.

Ну и, конечно, основное отличие – это контингент. В колонии строгого режима «первоходок» — редкость. Большая часть осужденных те, кто преступную жизнь выбрали своим жизненным кредо.

«По-настоящему режимная колония»

«Если вы спросите правозащитников, если вы спросите осужденных, если спросите родственников осужденных, то конечно, они скажут, что колония безусловно пыточная. Но если спросить тех же самых сотрудников ФСИН, то они скажут, что это идеальная, образцовая колония, где все по порядку», — говорит Олег Хабибрахманов.

По его словам, сам факт достаточно быстрого взлета Василия Волошина от должности младшего инспектора до поста начальника колонии показывает, что руководство областного управления ФСИН было вполне удовлетворено результатами его работы. «Считалась, что это прекрасная, как политкорректно говорили сотрудники ФСИН, по-настоящему режимная колония. Как говорил сам начальник колонии — идеальная, образцово-показательная, где все так, как должно быть по закону. С такой точкой зрения, она имеет право на существование, надо тоже считаться», — рассуждает Хабибрахманов.

Он рассказывает, что сообщения о насилии и пытках в ИК-14 правозащитники получали в течение многих лет, но привлечь кого-то к ответственности не удавалось — сотрудники администрации мастерски уничтожали доказательства, писавших жалобы заключенных запугивали, и они отказывались от своих слов, а прокуратура в упор не замечала каких-либо проблем. Хабибрахманов замечает, что от входа в прокуратуру в Сухобезводном до ворот колонии — пара сотен метров, но прокурор Сергей Морозов, в чьи обязанности входил надзор за законностью в ИК-14, был, по словам правозащитника, «потрясающе слеп».

Осужденный-активист Николай Молотов вспоминает эпизод, когда после очередной смерти в колонии он присутствовал «при разговоре Степаныча (речь идет о Василие Степановиче Волошине — МЗ) и Морозова за этот труп», и как раз тогда «Морозов советовал, как правильно все сделать». Если верить Молотову, Морозов и Волошин вместе посмотрели видеозапись последних часов жизни избитого заключенного и «запись пришлось уничтожить». «Сколько этот Морозов выпил и сожрал, пора и отрабатывать» — так, по словам Молотова, якобы сказал Волошин, когда положил трубку после разговора с прокурором, во время которого он просил «уничтожить бумаги» очередной проверки.

«Мы не могли доказательства там собрать, — говорит Хабибрахманов, — потому что родственники сообщают, что нашего человека пытают, мы едем, действительно, избитый он. Мы везем его на экспертизу: действительно, разрывы прямой кишки, анального отверстия, все остальное. Прокурор приходит, берет с него объяснения. Тот говорит: «Ребята, меня так сильно пытали, я просто обязан этих сук посадить». Проходит две недели, и информация разворачивается на 180 градусов. Теперь он не просто сам себе эти телесные повреждения нанес, он их нанес по наущению и под давлением членов ОНК!».

Иван Жильцов, еще один член нижегородской ОНК, объясняет, что заключенный, рассказавший об особо изощренных пытках («Судя по его рассказам, там человеку засовывали резиновый шланг в задницу и пускали воду», — уточняет Хабибрахманов) во время проверки и следствия оставался на территории колонии. Таким образом, сотрудники ФСИН не перевели пострадавшего в другое место и не обеспечили его безопасность; не помогла даже срочная коммуникация жалобы в ЕСПЧ. В итоге от своих слов заключенный отказался, и дело было закрыто. Жильцов предполагает, что нужного эффекта от заключенного добились даже не угрозами или новым насилием, а обещанием помочь с закрытием его собственного дела и последующим освобождением.

«Это опер, это очень грамотный опер, это далеко не глупый опер, это очень хитрый опер. Другое дело, что его, на первый взгляд, очень сильно подвело полное отсутствие какого-то стратегического мышления», — так Олег Хабибрахманов характеризует руководителя ИК-14 Василия Волошина. По его словам, Волошин «явно считал, что только он в этой среде что-то понимает», и отмахивался от предупреждений о том, что такой режим не может существовать долго и «обязательно взорвется».

Руководство ГУФСИН по Нижегородской области, как и прокуратура со Следственным комитетом, на сообщения о ситуации в колонии никак не реагировали. «Никакого понимания — потому что в колонии тишина, жалоб оттуда нет».

Условия содержания в колонии особого режима

Сюда не попадают случайно, «по глупости» или «по неосторожности». Здесь содержатся те преступные элементы, которые однозначно были признаны опасными для общества и которым нельзя находиться среди свободных людей. Колонии особого режима – это колонии для пожизненно осужденных, для приговоренных к смертной казни, но получивших замену смерти пожизненным лишением свободы, и для тех, кто осужден на 25 лет – по практике мало кто из них доживает до конца срока.

За что же можно попасть в колонию особого режима? Это те преступления, от которых у обычного законопослушного гражданина волосы встают дыбом. Это серийные убийства, серийные изнасилования, террористические акты. Здесь сидят людоеды и маньяки, садисты и изуверы. А также сюда может попасть зэк, совершивший особо тяжкое преступление, отбывая срок в другой колонии.

В колониях с пометкой «особый режим» нет места несовершеннолетним, женщинам и мужчинам, достигшим возраста 65 лет, – слишком жесткие условия отбывания срока.

Таких колоний в России семь. Каждая имеет свое неофициальное название: «Черный беркут», «Белый лебедь», «Вологодский пятак», «Торбеевский Полярная Сова», «Мордовская колония» и «Черный дельфин». Подробнее условия проживания можно рассмотреть на конкретном примере колонии «Черный дельфин».

Порядки на «красных» зонах

Один из самых больших страхов «правильных» преступников — это попадание в «красную» колонию. Там порядок и дисциплину поддерживают зеки, сотрудничающие с администрацией колонии. За это они получают определённые послабления в режиме. Кроме того, внутри самой «красной» тюрьмы тоже есть деление по секциям. Например, заключённых определяют в секции правопорядка, спорта или гигиены и чистоты. За отказ выполнять правила секции обычно следуют суровые наказания.

В большинстве «красных» тюрем царит произвол со стороны администрации. Малейшая провинность — несвоевременный перекур или матерное слово во время обхода — и заключённый может загреметь в ШИЗО. Или же к нему применят другие методы наказания, вплоть до рукоприкладства. Узнают обо всех нарушениях в администрации только от стукачей-«козлов». И бороться с ними не могут даже воры в законе, оказавшиеся в «красной» зоне. Здесь у них, в отличие от других тюрем, нет никакого авторитета. Более того, воров в законе часто переводят в «красные» колонии, чтобы сломать их волю. Их заставляют преступать воровской кодекс и работать на администрацию. Некоторые соглашаются на сотрудничество добровольно, но многих приходится ломать долго и упорно.

В «чёрных» тюрьмах России же царят совершенно другие законы. В них всем заправляют воры в законе.

«Черный дельфин»: тюрьма для пожизненно приговоренных

Своему поэтичному названию исправительная колония № 6 Управления Федеральной службы исполнения наказания по Оренбургской области (официальное название) обязана фонтану со скульптурой дельфина черного цвета, расположенной во дворе учреждения. В этой тюрьме могут находиться 1600 заключенных. На данный момент там отбывают наказания 863 человека. Количество тюремного персонала еще выше – 900 человек. Администрация колонии строго блюдет безопасность. Такие меры предосторожности дают свои плоды — никто и никогда еще не сбегал из этого места.

Тюрьма для пожизненно приговоренных «Черный дельфин» славится своим жестким распорядком дня и суровыми правилами содержания заключенных. Случайные люди туда не попадают – эта тюрьма предназначена для самых заядлых преступников. Так, там, например, отбывает свой срок Владимир Николаев – известный русский людоед, в 90-е годы убивший двух своих собутыльников и использовавший их мясо в качестве пищи. Там же до конца своих дней будет сидеть Николай Астанов – он убил целую семью и сжег их тела в лесу. Жизнь этих преступников и других нелюдей строится по единому алгоритму, изо дня в день, из года в год:

• Подъем в 6 утра. С этого момента и до момента отбоя заключенным запрещено сидеть или лежать на нарах.
• Размер камер – 4 х 5 кв. м. В такой «клетушке» — один или два заключенных. «Соседей» подбирает психолог.

• Невозможность остаться одному: наблюдают за осужденными 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Запрещено накрываться одеялом с головой. Раз в 15 минут проходит дежурный.
• При переводе из камеры в другие помещения заключенным для дезориентации завязываются глаза. Передвигаются они согнувшись, чтоб исключить вероятность побега.
• Столовой здесь нет. Еда просовывается в отверстия в дверях. Меню не самое разнообразное – каши, суп, хлеб.

• Ежедневно полтора часа – прогулка на свежем воздухе, в любую погоду. В это время администрация проверяет камеры на предмет наличия запрещенных вещей.

«Черный дельфин» — не та тюрьма, куда люди попадают «просто так», сбившись с пути, по глупости или по недоразумению. На совести этих зэков поистине огромное число преступлений. Количество жизней, которые унесли эти 800 с лишним человек, – более 3500. По 4 жизни на каждого преступника. Страшные цифры.

«Правильные» тюрьмы

Всем преступникам известно, что за отступление от воровских законов грозит страшная расплата. Поэтому в «чёрных» колониях царит тишь и благодать для всех, кто эти законы соблюдает. Стоящие у власти авторитеты делают всё возможное, чтобы их «подопечным» хорошо жилось. Они налаживают связь с волей, за особые заслуги могут даже протащить на зону сотовый телефон. На запрещённые вещи, алкоголь и наркотики в «чёрных» тюрьмах администрация смотрит сквозь пальцы.

Закрывают глаза и на то, что зеки не выполняют назначенные им работы. Например, на «чёрной» зоне заключённые не убирают территорию и отказываются мыть свои камеры. Однако это небольшая плата за то, что в «чёрных» колониях практически не бывает убийств и драк, в отличие от «красных» и «зелёных» зон. Сегодня «чёрных» тюрем становится всё меньше и меньше. Зато «зелёных», наоборот, за последние несколько лет стало больше. И порядки в них несколько отличаются от зон других цветов.

Ад администрации

© flickr.com

Основная масса зэков «красного» лагеря, несомненно, страдает. Осуждённые в режимных отрядах ничем не заняты и постепенно тупеют перед телевизором или радиоприёмником с ежедневной передачей о правилах внутреннего распорядка (ПВР). В производственных — рабочих — отрядах зэки, наоборот, с утра до вечера пашут на предприимчивого начальника колонии в промзоне. Однако по сравнению с простым активистом из отряда СДП любой другой зэк живёт шикарно.

Когда в «красном» лагере обычный заключённый без связей и денег попадает в систему СДП, то выбор у него небольшой: смириться и делать всё, что скажут, или страдать от издевательств, а потом всё равно смириться и делать всё, что скажут.

После двухнедельного карантинного ада зэки распределяются администрацией по отрядам и должностям. Не повезло тем, кто по той или иной причине попадает в СДП. Как минимум спать им придётся куда меньше положенного, а получать по печени, наоборот, гораздо больше.

Первые три дня неофит учит администрацию лагеря. Это значит, что в свободное между подъёмом и отбоем время зэк сидит и, словно стихотворение в школе, учит ФИО, звания и должности всех тех представителей администрации, что работают в лагере. Десятки фамилий и званий перепутать легко, далеко не все зэки хорошо знают русский язык, но в тугой атмосфере страха, так умело создаваемой садистами-активистами, экзамен по администрации не сдают единицы. Кто в школе так и не научился рассказывать стихи, был позже жестоко бит в лагерном СДП.

Теоретическая зубрёжка сменяется практикой в лагере. Если посмотреть на лагерь с высоты птичьего полёта, то на всех перекрёстках и узловых объектах можно заметить «эсдэпуриков». У каждого из них в руках блокнот, за ухом — карандаш. В лагере активисты СДП следят за всем и всеми: записывают передвижение сотрудников администрации, ведут хронометраж и пишут о маршрутах тех зэков, что интересуют оперов или верхушку СДП, подслушивают разговоры и даже пытаются вербовать в свои агенты обычных зэков.

«Мент колонии». 2022 год, колония ИК-40 г. Кемерово.

«Эсдэпушник» обязан знать в лицо всех сотрудников администрации, издалека узнавать по походке любого работника колонии. Поэтому новички стоят, например, на углу штаба и часами смотрят на «шлюза» — входные двери в лагерь. Как только они заметят появившегося сотрудника, то тут же подают жестами сигнал на следующую точку «эсдэрупиков» где-нибудь метров за тридцать и записывают на листок время и код сотрудника. Чтобы записи были точными, а связь — мгновенной и в тоже время не считывалась случайным наблюдателем, все сигналы и записки кодированы. Каждому сотруднику администрации верхушкой СДП присвоен код в виде цифры и жеста. Стоит какому-нибудь заместителю начальника выйти с обходом в лагерь, как впереди него летит весть: такой-то и во столько-то вышел из штаба и идёт в зону. Центровые узлы нервной системы лагеря приходят в боевую готовность: прячут запрещенные предметы, наводят в отрядах и на объектах лоск и готовят отчёты.

С помощью зэков администрация следит в том числе и за своими же сотрудниками. На любом обходе и при отрядных плановых обысках всегда присутствует «эсдэпурик» и пишет, что и у кого изъято, во сколько был закончен обыск и сколько пакетов с изъятыми вещами были доставлены в дежурку. Таким образом «хозяин» лагеря исключает возможность появления коррупционных связей между осуждёнными и сотрудниками.

Так же тщательно СДП следит и за зэками, правда, не за всей массой, а только за теми, кто на карандаше. Профучётники и юридически грамотные заключённые, наглецы и потенциальные бунтари — все те зэки, кто представляет какой-то интерес для оперативников, берутся на особый контроль, «на карандаш». «Эсдэпурики» их так и называют — «карандаши». Их разговоры пишутся, передвижение по лагерю — пишется, время посещения туалета — пишется. Не нужно никаких видеокамер и умных систем наблюдения: зэки следят и докладывают не хуже, но гораздо дешевле.

Не попасть

Избежать работы в СДП трудно, но возможно. Редкие единицы, кто не готов мириться с необходимостью доносов, бьют в отряде стёкла и режут себе вены или выпрыгивают в окно на асфальт. Некоторые даже решаются вспороть себе горло на коротком свидании с матерью, лишь бы его вернули после медсанчасти хоть в штрафной изолятор, но уже не в СДП.

Большинство духовитых зэков после медсанчасти, конечно же, сменяют место пребывания, бывает, и на карцер до конца срока. Но у администрации бывают и циничные решения: ещё ночью зэк бегал по лагерю с криками «помогите, убивают!», а уже утром его, зашитого и подлеченного, возвращают из медсанчасти в тот же отряд СДП, от пыток которого он и сбежал. Так, многие перестают даже думать о возможности сорваться из отряда.

Конвейер «красных» лагерей выпускает из своих «шлюзов» на волю два вида штампованной продукции: со всем согласные граждане и профессиональные осведомители. Одни будут послушно делать всё, что им скажут люди в погонах, другие так же профессионально им доносить. Работы для СДП хватит по обе стороны забора «красных» лагерей.

Войти на сайт

В России существуют две знаменитых зоны, известные на территории бывшего СССР, и даже за рубежом . Это — оренбургский «Чёрный дельфин» и «Белый Лебедь» в Соликамске.

Колония «Белый Лебедь» развенчала миф о красивой и вольготной воровской жизни в местах лишения свободы. Здесь «раскороновали» десятки, сотни «воров в законе».

Сегодня в этих стенах находится одна из российских «пожизненных» зон, а также колонии строгого и особого режимов. Здесь прошли последние дни Салмана Радуева.

5 января 2008 года знаменитая колония «БЛ», а также другие колонии, входившие в состав Управления Усольских лагерей (Усольлаг), отметили 70-летний юбилей.

Сегодня у наших читателей есть возможность узнать о «Белом лебеде» из уст начальника ФГУ ОИК-2 ГУФСИН России по Пермскому краю, полковника МВД [2] Ашота Саркисяна.

Где находятся тюрьмы в РФ, в которых «правит закон»?

Специалисты пенитенциарной системы утверждают, что большая часть из списка тюрем РФ (если не все они) на данный момент «перекрасились» в красный цвет. Это связано с работой ФСИН, направленной на повышение дисциплины в местах лишения свободы.

Одной из самых известных «красных» зон является колония в г. Белгород, где в начале двухтысячных власть администрации ИУ перешла все границы:

1. Тюремщики измывались над заключенными за малейшие провинности абсолютно безнаказанно, применяли насилие (как физическое, так и психологическое), чтобы допиться полного подчинения.
2. Заключенным не позволялось оставлять жалобы на администрацию или встречаться с прокурором для решения своих проблем. На эти действия были наложены строгие запреты, подкрепленные угрозами о наказании.
3. На обед, прогулку и рабочие места заключенных сопровождали конвоиры с собаками.
4. Общение позволялось лишь внутри камер. Разговаривать с арестантами из соседней камеры было строго запрещено.
5. Свобода слова отсутствовала. За любое высказывание, которое не нравилось сотруднику тюрьмы, для наказания в ход шли и дубинки, и собаки.

Более подробно о пытках, издевательстве и насилии в женских тюрьмах читайте тут, а более подробно о самых страшных тюрьмах РФ мы писали в этом материале.

Самой «красной» зоной считается исправительно-трудовая колония №13 в г. Энгельс. Помимо того, что там требуется беспрекословное подчинение указаниям администрации, жизнь заключенных весьма достойна. Еще в самом начале истории этого исправительного учреждения, колония отстроила здания разного назначения: прачечные, мастерские, бани, школа рабочей молодежи и профессионально-техническое училище №189. Таким образом, заключенные жили достаточно хорошо, за что с них требовали жить по правилам.

В ролях

• Сабин Азема — Клер Руссе
• Ришар Анконина — Джефф Монтелье
• Элен Сюржер — мать Клер
• Жак Ноло — Пьер Руссе
• Жан Буиз — Антуан Сенешаль
• Пьер Фреже — Фабьен Руссе
• Доминик Реймон — Натали Шейлар
• Тьерри Роде — Ваниан
• Жан Рено — охранник
• Патрик Перес — Малаки
• Бернар Фрейд — директор компании
• Жан-Пьер Баго — Луи Машабер
• Филипп Ваше — журналист канала FR3
• Кристиан Перейра — химик Жерар
• Жан-Пьер Биссон — комиссар Мерсье
• Анри Вийон — префект полиции
• Даниэль Лангле — судья Пейрак