Квалификация преступлений с учетом фактических ошибок

Юридические и фактические ошибки виды, характеристика и уголовно правовое значение

Наступление более тяжкого последствия, чем субъект имел в виду, исключает ответственность за его умышленное причинение
В случаях когда причинение более тяжкого последствия охватывалось неосторожной виной, лицо наряду с ответственностью за умышленное причинение (или попытку причинения) намеченного последствия подлежит ответственности и за неосторожное причинение более тяжкого последствия, если таковая предусмотрена законом. При этом возможны два варианта квалификации

Деяние квалифицируется по одной уголовно-правовой норме, если она, устанавливая ответственность за умышленное причинение одних последствий, предусматривает неосторожное причинение более тяжких последствий как квалифицирующий признак (ч.2 ст.167, ч.4 ст.111 УК). Если же подобной нормы в УК нет (например, о превышении должностных полномочий, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего), а также в случаях реальной совокупности преступлений (пытаясь умышленно причинить тяжкий вред здоровью одного человека, виновный по неосторожности причиняет смерть и другому лицу), деяние должно квалифицироваться по статьям УК об умышленном причинении (или покушении на причинение) намеченного последствия (ч.1 ст.111 УК) и о неосторожном причинении фактически наступившего более тяжкого последствия (ст.109 УК).

Фактическая ошибка

К этой классификации ошибок относят неверную оценку лица действительного содержания признаков, представляющих предмет и объективную сторону преступных действий. Её разделяют на существенную и не являющуюся таковой. При существенности ошибки (юридически значимых признаков преступления) происходит корректировка характера деяния и меры ответственности за произведённые действия.

К таким ошибкам относят:

1. Ошибка в объекте посягательств. Объект в отношении которого нанесён ущерб, ошибочно признан виновником целью преступных действий, но фактически он отличен от являющегося мотивацией преступления. Например: преступник проник в аптечный магазин, чтобы украсть лекарства, содержащие наркотический компонент. Таблицей препаратов не располагал. Ошибся и фактически украл иной препарат. Квалифицируя данное преступление, учитывают, что оно было доведено до конца, а умысел свидетельствует о покушении на наркотические препараты. Таким образом, лицо подлежит уголовной ответственности именно за покушение на кражу лекарств, содержащих наркотики. При вскрытии данных ошибок квалификация проходит к каждому случаю индивидуально.
2. Ошибочное определение личности пострадавшего. Предметом ошибки является причинение вреда лицу, не являющемуся определённой заранее жертвой преступления. Такая ошибка не вносит поправок в виновность и квалификационные качества преступления, если предполагаемая жертва не относится к разряду особенных признаков преступления. Например: несовместимые с жизнью повреждения получило частное лицо, а намерения предполагали совершить преступление в отношении государственного деятеля, с целью прекращения выполнения им полномочий.
3. Выбор средства для преступного действия. Сутью ошибки представлено использования для преступления иного, чем запланированного способа или предмета его совершения. При уголовно-правовой квалификации учитывается, совершалось ли преступление «ничтожными средствами» (для убийства использовались молитвы, обряды) или заменён предмет преступления (кухонный нож на кинжал).
4. Причинно-следственная связь. Для квалификации преступления ничтожно осознание преступником связи между его действием (например, удар ножом человека) и наступление последствий (смерть потерпевшего). Ошибка может учитываться только при наличии психических расстройств у преступника, установленных определённых законном, путём.

В настоящее время уголовное законодательство страны не имеет разделов, закрепляющих определение и значащую роль ошибки.

Но обсуждение норм уголовного законодательства и работа по внесению поправок касается, в том числе возможности включения этих положений в будущем.

Введение

В процессе расследования уголовных дел большое значение имеет квалификация преступления. Только после того, как деяние квалифицировано и отнесено к преступлению, предусмотренному соответствующей статьей Уголовного кодекса РФ, возможно, говорить о дальнейшем применении норм уголовного и уголовно – процессуального права и назначении виновному справедливого наказания.

Квалификация преступлений может рассматриваться как явление правовое и как процесс познания объективной действительности. В силу этого необходимо рассматривать и уголовно – правовые аспекты этого явления (как определенный процесс, и как результат этого процесса – составление уголовно – процессуальных документов), и с точки зрения того, по каким философским закономерностям и по каким законам логики осуществляется эта деятельность.

Уголовно-правовая наука уделяет заслуженно большое внимание исследованию квалификации преступлений. При анализе любого состава преступления и института Общей части УК РФ всегда ведущее место занимают вопросы квалификации преступлений. В данной работе акцент поставлен на наиболее дискуссионных и одновременно практически значимых вопросах, главным образом, на основе анализа квалификационных ошибок, их источников и путей устранения.

При написании работы использовались труды ученых Кудрявцева В.Н., Колосовского В.В., Кузнецовой Н.Ф. и др. Автором также представлен обзор соответствующей судебной практики.

См. также

• Ошибка
• Субъективная сторона преступления

Эта страница в последний раз была отредактирована 10 июня 2022 в 13:30.

Примеры из практики

Практика производства дел по уголовно-наказуемым деяниям свидетельствует о том, что их квалификация производится с учётом совокупности обстоятельств, включая признаки ошибок, например:

1. Разновидность ошибочного суждения об объекте преступления. Гражданин А даёт взятку руководителю частной компании (гражданин Б), предполагая, что она окажется в руках представителя власти (сотрудника государственных структур) – преступление будет классифицироваться как взятка должностному лицу по 291 статье УК.
2. Гражданин С. украл у гражданина Ц. огнестрельное оружие, считая преступлением кражу. Но ошибочно не оценил ответственность за посягательства на общественную безопасность. Этот факт можно отнести к юридической ошибке и ответственность на него будет возложена по статье 226 УК.
3. Гражданин И., пугая гражданина Ю., приставил к нему огнестрельное оружие, будучи уверенным, что оно без патронов. После нажатия на спусковую скобу был произведён выстрел, нанесший тяжёлое ранение. Это может означать, что ошибка оценки обстоятельств исключает умысел на убийства, а является следствием халатного отношения. Гражданин И. был привлечён к ответственности за вину по неосторожности.
4. Граждане К. и Л. возвращались из кафе, где распивали спиртные напитки. По пути повздорили. Гр. К. нанёс Л. множественные ранения шилом в область головы и шеи. Уверенный в том, что он совершил убийство, для его сокрытия бросил Л. в озеро. Проведённая экспертиза судебным врачом показа, что смерть Л. наступила от попадания воды в лёгкие. Гражданин К. осуждён за преднамеренное убийство. Налицо ошибка неправильного восприятия причин и последствий события.

Одной из задач судопроизводства по уголовным делам является гарантия законности принятых решений и соблюдение норм права.

Исключение проблемы выявления ошибки на любом этапе процессуальных действий позволяет принять своевременные меры к её устранению в виде изменения меры пресечения, прекращения производства уголовного дела, вынесение оправдательного приговора судом.

Ошибка в уголовном праве и ее влияние на пределы субъективного вменения (стр. 2 )

‘ См.: Якушин по советскому уголовному праву и ее социально-психологическая природа. В сб.: Вопросы укрепления правовых основ государственной и общественной жизни в свете новой Конституции СССР. Казань, 1980 г., сСм.: Таганцев уголовное право. Лекции. Общая часть, T. I, M., 1994 г., с,235

11

ошибку обособленно и показываем ее влияние на эти формирования. Однако при этом всегда помним, что она является частью содержания последних и всегда обусловлена реальными обстоятельствами, предопределяющими это неправильное, неадекватное отражение. А вот эти реальные обстоятельства действительно могут быть как объективного, так и субъективного характера.

В определении акцент сделан на то, что ошибка это прежде всего заблуждение в отношении обстоятельств, обусловливающих характер и степень общественной опасности деяния. Но не любых обстоятельств, а реальных (фактических) обстоятельств. Конечно, характер и степень общественной опасности зависят как от объективных, так и субъективных признаков (в числе последних вина, мотив, цель). Однако, когда подчеркиваем, что на это влияют вина, мотив и цель, то учитываем их содержание, формы и т. д. уже в целом, со всеми их «погрешностями» -заблуждениями, которое всегда возможно лишь в отношении реальных обстоятельств дела. Видимо, это обстоятельство не было учтено , когда он давал определение ошибки.

Кроме того, общепризнанно, что лицо может ошибаться не только относительно характера и степени общественной опасности деяния, но и в отношении его юридической характеристики, в отношении его противоправности. Это то же субъективное обстоятельство, нашедшее неправильное отражение в психике лица, совершающего социально значимое деяние.’

Поэтому наше утверждение о том, что в самом обобщенном виде ошибка есть «…заблуждение лица относительно объективных свойств общественно опасного деяния, которые характеризуют его как преступление»2, — представляется наиболее верным. Вина, разумеется, характеризует преступление как таковое, как преступление. Но она, как

‘ См.: А, Ошибка в противоправности и ее значение для определения вины и уголовной ответственности. В кн.: Актуальные вопросы советского права. Казань, 1985 г., сЯкушин и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988 г., с. — 35

12

было отмечено ранее, не может быть объектом заблуждения. Как реальность она существует у личности, совершающей общественно опасное деяние. Для него она — субъективное начало, основа его деятельности. Но для нас, для тех, кто извне смотрит на факт совершения преступления и констатирует, что у личности имелось психическое отношение к совершаемому, она выступает как данность, существующая (существовавшая) объективно.

Нельзя вставать на ту позицию, что лицо, совершающее преступление, как бы в зеркале видит психическое содержание вины, мотива, цели, оценивает их, неправильно соотносит с чем-то, а в конечном итоге ошибается и на этой основе совершает действия.

Поскольку, в соответствии с редакцией ст.14 УК России 1996 года, преступлению присущи два объективных признака: общественная опасность и уголовная противоправность, то и ошибка лица при совершении преступления касается этих признаков. При этом нет; видимо, принципиальной разницы в том, следует ли именовать ошибку в отношении второго объективного признака преступления ошибкой в противоправности или, как это у , назвать ее ошибкой относительно юридической характеристики деяния. Суть от этого не меняется, однако стилистически предпочтительнее первое наименование данного рода ошибки.

С учетом изложенного, можно констатировать, что под ошибкой в уголовном праве следует понимать заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его уголовной противоправности.

§2. Классификация ошибок.

Классификация ошибок лиц, совершивших общественно опасное деяние, не самоцель того или иного исследователя. Она осуществляется в интересах более углубленного изучения данного явления, раскрытия его граней и характера взаимодействия объективного и субъективного, в целях установления реальной картины происшедшего и надлежащего применения закона, в целях совершенствования уголовного законодательства.

Анализ юридической литературы показывает, что существует множество классификаций ошибок. При этом в основу классификаций ложатся различные признаки.’ Можно, например, классифицировать ошибки по источнику их возникновения. По этому основанию нами выделялись ошибки, обусловленные: а) внешними, объективными и б) внутренними, субъективными факторами.2 выделил ошибку вследствие неправильного восприятия и неправильного заключения.3 полагал, что по этому основанию следует различать ошибку в поведении и ошибку в силу неправильного представления.4 С учетом уровня отражения действительности в процессе совершения социально-значимых действий можно выделить ошибку на уровне чувственного и рационального отражения реальности.

Мы видим, что проблемой классификации ошибок ученые активно занимались и до 1917 года. В дореволюционном уголовном праве России выделялись многие виды ошибок. Так, в работах выделяются ошибки извинительные и неизвинительные5, случайные®,

‘ См.: Якушин и ее значение в применении уголовного закона. В кн.:

Вопросы осуществления прав и обязанностей в развитом социалистическом обществе. -Казань, 1983 г., с

2 См.: Якушин и ее уголовно-правовое значение. — Казань, 1988 г., с. — 48

3 См.: Кириченко В. Ф.

Значение ошибки по советскому уголовному праву. — М., 1952 г., с.-17

4 См.: Таганцев уголовное право. Лекции. Часть Обшая, T. I, М., 1994 г., с. -232

5 См.: Таганцев уголовное право. — Часть Общая, T. I — С.-Петербург, 1902 г., с

6 Там же, с.-581,582

14

фактические и юридические / По своему содержанию выделял ошибку, относящуюся к деянию и его последствиям, и ошибку в мотивах, как основе деятельности.2 , помимо фактической и юридической ошибки, выделялась ошибка .3 Н-Д. Сергеевский выделял ошибку в плане и ошибку в выполнении.4

Достаточно большое внимание уделено классификации ошибок и в послеоктябрьский период. Так, выделял заблуждения относительно: а) общественной опасности деяния; б) обстоятельств, являющихся элементами состава преступления; в) юридических факторов или юридическую ошибку (ошибку в праве).5 классифицировал ошибки по следующим основаниям: а) по предмету — ошибка юридическая и фактическая; б) по причинам возникновения — ошибка извинительная и неизвинительная; в) по своей значимости — ошибка существенная и несущественная; г) ошибка виновная и невиновная.6

В отличии от многие ученые считают, что нужно выделять не три, а два вида ошибок. При этом одни считают, что таковыми являются фактическая и юридическая ошибка7, другие полагают, что ими выступают ошибки в объекте и в обстоятельствах, относящихся к

‘ Там же.

с

2 Там же, с

3 См.: Пусторослев уголовное право. Общая часть. — Юрьев. 1907 г., с. — • 344, 366

4 См.: Сергеевский уголовное право (пособие к лекциям). Часть Общая. — С.-Петербург, 1910 г., с

5 Кириченко . соч., с. — 18

6
См.:
Дагель , исключающие виновность субъекта и влияющие
на
форму вины. — Советская юстиция, 1973 г., №3, с

7 См.: Коптякова ошибок в советском уголовном праве и их классификация. В кн.: Проблемы права социалистической государственности и социального управления. — Свердловск, 1978 г., с; Уголовное право. Общая часть, М.: Юрид. лит-ра, 1994 г., с; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. М.: Юрист, 1996 г., с; Уголовное право России. Общая часть. Учебное пособие, М.: Изд-во Юрид. колледж МГУ, 1994 г., с. — 55; Новое уголовное право России (учебное пособие). Общая часть, М.: ТЕИС, 1996 г., с. — 52; Наумов право. Общая часть. Курс лекций, М.: БЕК, 1996 г., с

15

объективной стороне’, по мнению третьих это ошибка относительно объективных или субъективных признаков общественно опасного деяния, которые характеризуют его как преступление.2

Предложенные классификации ошибок отражают в той или иной мере рассматриваемое явление, открывают какие-то стороны его и уже в силу этого имеют практическое значение, а отсюда заслуживают и внимания науки уголовного права. Разумеется, что практическая значимость приведенных классификаций неоднозначна. Одни из них раскрывают существенные связи явления (ошибки) и, тем самым, раскрывают его природу, социальное и уголовно-правовое значение, место во всеобщей взаимосвязи и т. д. Другие классификации помогают раскрыть лишь отдельные стороны, грани, срезы этих явлений и как таковые носят вспомогательный, дополнительный характер.

Практическая значимость той или иной классификации зависит от весомости, важности, значимости того признака, который положен в основу этой классификации. Кроме того, любая классификация будет иметь большую значимость, более полно и правильно раскрывать содержание явления, его сущностные моменты, если избрано такое ее основание, которое включает в себя все предметы с подобными признаками,

основаниями.

Если с учетом этих позиций рассмотреть предложенные классификации ошибок, то зачастую требования такого рода, например, «исключительности основания», в них не соблюдаются. Так, один и тот же классификационный признак наличествует как в одной, так и в другой классификации. Действительно, почему, к примеру, не считать юридическую ошибку видом фактической ошибки? При юридической ошибке лицо ошибается относительно какого-то факта — правомерности поведения, квалификации, вида и размера, наказания и т. д. Исследователь,

‘ См.: Дурманов совершения преступления по советскому уголовному

праву. М.: Госюриздат, 1956 г., с

2
См.:
Гилязев вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993

г.,

с.- 20,25

16

утверждающий, что юридическая ошибка это ошибка относительно каких-то фактических обстоятельств, будет совершенно прав.’

С другой стороны, заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, например, в объекте преступления, совершенно обоснованно можно отнести к виду юридической ошибки, поскольку происходит заблуждение относительно вида и характера нарушаемого общественного отношения, охраняемого определенными нормами права и только ими, в отношении которых так же имеется неправильное представление или оценка. Полагая, что нарушая одну сферу общественных отношений лицо считает, что нарушает и определенные нормы права. Поэтому, если виновный посягал, например, на лицо в связи с его политической деятельностью, но по ошибке лишил жизни другого, то его преступные действия будут рассматриваться как преступление против основ конституционного строя и безопасности государства, а не как преступление против жизни и здоровья.

Более того, само по себе понятие «ошибка в факте», «фактическая ошибка» не раскрывает уголовно-правового значения этого заблуждения, да и самой классификации в целом. Ошибка возможна, например, в таком факте, который никак не влияет на характеристику преступного деяния. Применительно же к проблеме субъективного вменения ошибка в факте не ориентирует правоприменителя на выяснение того, какое значение имеет подобная ошибка для вменения, а отсюда и определения формы вины, ее содержания и т. д.

В литературе отмечалось, что весьма проблематичным для юридической практики является деление ошибки на извинительную и неизвинительную. По этому поводу еще подмечал, что если ошибка неизвинительна, то устраняется умысел, а если ошибка

извинительна, то устраняется всякое вменение.’ Позднее подобное возражение было высказано .2

Отметим одну неточность в рассуждениях и . Неизвинительная ошибка необязательно ведет к неосторожной форме вины. Она может быть и в рамках умысла. В лучшем же случае неизвинительная ошибка может свидетельствовать о наличии не умышленной, а неосторожной формы вины.

Мы полагаем, что подобная классификация ошибки возможна лишь при разграничении преступного и непреступного, ибо каждая из видов ошибки данной классификации подчеркивает, раскрывает различные юридические полюса социально-значимой деятельности.

Однако вряд ли возможно выделить эти виды ошибок в рамках преступного деяния. Например, лицо из-за заблуждения совершает не умышленное, а неосторожное преступление. Если рассматривать эту классификацию через призму субъективного вменения, то получается, что любая «извинительная» ошибка в рамках общественно опасного деяния исключает вину и уголовную ответственность. В действительности «извинительные» ошибки могут изменять, например, лишь содержание и форму вины, а отсюда и пределы субъективного вменения, но не исключают уголовную ответственность в целом.

Имеет практическое значение деление ошибки на существенную и несущественную, поскольку она может предопределять уголовно-правовую оценку деяния. Ошибка лица в отношении обстоятельств, с которыми законодатель связывает основание и пределы уголовной ответственности, может влиять на содержание и форму вины и в силу этого признаваться существенной. Определенное практическое значение имеют и иные классификации ошибок. Мы уже отмечали, что они имеют дополнительный, вспомогательный характер. В то же

время было бы

1 См.: Таганцев уголовное право. Часть Общая, T. I, С.-Петербург, 1902 г., с

2 См.: Коптякова . раб., с

18

неправильным их

игнорировать, недооценивать, поскольку они являются предпосылкой для основных классификаций, помогают раскрыть те существенные признаки, на которых они могут строиться, которые служат их основой и базой. Вот почему следует согласиться с мнением Ф Р Сундурова о том, что «нельзя пренебрегать в качестве первоначальной стадии исследования сравнительным анализом на основе тех отдельных, частных признаков, которые видимы для исследователя».1

Социальная ценность и практическая весомость классификации ошибок (равно как и иных явлений) при совершении социально-значимых действий определяется значимостью того признака, который положен в основу этой классификации.2

Общеизвестно, что преступление представляет собой такой акт поведения человека, в котором диалектически представлено внешнее и внутреннее, физическое и психическое, объективное и субъективное. Именно это единство объективного и субъективного отражено в» понятии преступления, данного законодателем в ст.14 УК России 1996 года. Оно раскрыто путем указания основных, существенных признаков преступления. Преступление это общественно опасное, противоправное и виновно совершенное деяние.3

Содержание субъективной стороны, и прежде всего вины, определяется тем, как объективные и социально значимые факторы, определяющие общественную опасность и противоправность деяния, представлены в психике лица и каково отношение к ним личности, совершающей это деяние. Следовательно, «виновно совершаемое деяние» (подчеркнуто нами. — В. Я.) — вина есть ничто иное как отражение в психике

‘ Сундуров -психологические и правовые аспекты исправления и перевоспитания правонарушителей. Казань, 1976г., с. — 38

2 См.: , Наумов основы классификации преступлений в уголовном праве. — Правоведение, 1983 г., №2, с. — 56

3 В уголовно-правовой литературе выделяются и иные признаки преступления. См.:

О социально-психологическом аспекте преступного поведения. — Алма-ата, 1971 г., с. — 42; Кузнецова Н. Ф.

Преступление и преступность. — М.:
Изд-во
Моск. ун-та, 1969 г., с. — 60, 90, 100

19

лица общественной опасности и противоправности совершаемого им деяния и психическое отношение к обстоятельствам, определяющим и раскрывающим эту опасность и противоправность. Такое взаимодействие внешнего и внутреннего и обусловленность последнего первым было подмечено еще . Он писал: «Признавать необходимость природы и из ее выводить необходимость мышления есть материализм.»’

Все это позволило нам предположить, что неправильное отражение в психике лица основных признаков преступления «порождает» два основных вида ошибки: а) ошибку относительно характера и степени общественной опасности деяния (включая и последствия) и б) ошибку относительно характера противоправности совершаемых действий.2

Общественная опасность и противоправность относятся к комплексным, синтезирующим признакам преступления. Считается аксиомой, что характер и степень общественной опасности, например, определяется объектом посягательства, характером и величиной наступивших последствий, способами и средствами совершения преступлений и т. д. Из этого следует, что ошибка возможна в отношении какого-то из обстоятельств, определяющих характер и степень общественной опасности. В свое время это позволило нам сделать вывод о том, что в рамках заблуждения относительно характера и степени общественной опасности можно выделить ошибки: 1) в объекте, 2) в предмете, 3) в личности потерпевшего, 4) в способе совершения преступления, 5) в средствах преступления, 6) в квалифицирующих обстоятельствах, 7) в характере последствий, в смягчающих и отягчающих обстоятельствах.3 Кроме того, нами выделялась и ошибка в развитии причинной связи.4

Высказанная нами позиция подвергалась критике. Отмечалось, что выделение ошибки в предмете, личности потерпевшего, способе и средствах

‘ Ленин . еобр. соч., Т.18, с

2 См.: Якушин и ее уголовно-правовое значение. — Казань,

1988 г., с. — 52

3 Там же, с. — 54

4 Там же, с

20

совершения преступления вряд ли оправдано, поскольку «они либо представляют разновидности ошибки в объекте или объективной стороне, либо вообще не имеют значения для уголовной ответственности».1

Что можно сказать по поводу этих возражений? Во-первых, указанные виды ошибок мы не относим к фактическим ошибкам (хотя, разумеется, это ошибки относительно каких-то фактов), поскольку подчеркиваем иное их предназначение — предопределять характер и степень общественной опасности деяния. Во-вторых, конечно, можно сказать, что есть ошибка в признаках объективной стороны, а потом уточнить, в отношении каких из них конкретно имело место заблуждение. Мы полагаем, что суть от этого не меняется. В-третьих, вряд ли обоснованно отказываться от такой разновидности ошибки как ошибка в предмете и личности потерпевшего, а тем более утверждать, что они не имеют уголовно-правового значения. Достаточно привести хрестоматийный пример, когда с размером похищенного законодатель связывает повышенную ответственность, но данного результата лицо не достигает из-за ошибки, неверной оценки обстоятельств совершаемого деяния.

В свою очередь ошибка в противоправности также может быть различной. В юридической литературе этот вид ошибки подвергают градации, делению на основе различных признаков.2

Поскольку составляющие начала этих основных, необходимых признаков имеют различное уголовно-правовое значение, то и ошибка относительно их

играет различную уголовно-правовую роль. В одних случаях она изменяет характер содеянного, в других — степень его социальной опасности, квалификацию и т. п.

‘ Уголовное право. Общая часть. — М.: Изд-во Юрид. лит-pa, 1994 г., сЭта же позиция была высказана и в учебнике — Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. — М.: Юрист, 1996 г., с

2 См., например, Курс советского уголовного права в 6 томах. Т.2. — М., 1970 г., с; Наумов право. Общая часть. Курс лекций. — М.:Изд-во БЕК, 1996 г., с; Якушин и ее уголовно-правовое значение. — Казань, 1988 г., с

21

Данная классификация заблуждений содействует более быстрому установлению и определению направленности общественно опасных действий. Мы не просто констатируем факт ошибки лица, а сразу определяем, какой существенный признак преступления она характеризует. И если, например, была ошибка в объекте преступления, то сразу ясно, что характер общественной опасности содеянного иной, чем фактически наступивший результат. Направленность действий, при подобных ошибках, определяется не действительно имеющимся результатом, а осознанием (пусть и ошибочным) характера общественной опасности. Это позволяет констатировать, что в плане обратной связи характер и степень общественной опасности зависят и от содержания субъективной стороны — вины и ее форм, характера мотива и цели, эмоционального состояния личности. Но это уже следующая ступень, следующий уровень определения общественной опасности. Уровень не для личности, совершающей деяние, а для правоприменителя. Уровень, когда на основе вмененных обстоятельств содеянного определяется содержание психического и устанавливается окончательная мера опасности деяния судебным актом на основе учета объективного и субъективного в деянии.

Юридическая ошибка

Юридическая ошибка представляет собой неправильное представление лица о юридической оценке совершённого им деяния, либо юридической ответственности, связанной с его совершением[1]. Юридическая ошибка может быть следующих видов[1]:

1. Ошибка в уголовно-правовом запрете — неверная оценка деяния как непреступного, тогда как в действительности его совершение запрещено уголовным законом под угрозой наказания. В большинстве случаев для решения вопроса об ответственности при такой ошибке применяется принцип «незнание закона не освобождает от ответственности». Уголовный закон устанавливает ответственность за посягательство вследствие того, что деяние реально причиняет вред общественным отношениям. Даже если виновный не осознаёт уголовной противоправности деяния, он может и должен осознавать, что причиняет вред объектам уголовно-правовой охраны. Ответственность может исключаться лишь в тех случаях, когда лицо не должно было и не могло знать, например, об изменениях в законе, криминализовавших определённое деяние[2]. В уголовном законодательстве многих государств (например, ФРГ) такие положения закреплены в явном виде[3], в других же странах, в том числе в России, практика при освобождении лица от ответственности за подобные деяния исходит из общих положений о вине[4].
2. Мнимое преступление — ошибочная оценка деяния как преступного, тогда как уголовный закон такого преступного деяния не предусматривает. Такое деяние не обладает свойствами общественной опасности и противоправности, не может являться виновным и потому не влечёт уголовной ответственности.
3. Неправильное представление лица о юридических последствиях деяния (квалификации, виде и размере наказания). Осознание данных элементов не входит в содержание вины лица и потому не влияет на её форму и вид, не исключает .

В целом можно сказать, что юридическая ошибка практически никогда не оказывает влияния на применяемую к лицу меру ответственности.

§ 2. Квалификационные ошибки

Квалификационные ошибки — это неверное установление наличия либо отсутствия состава преступления, а также его соответствия описанию в нормах Общей и Особенной частей УК РФ. Основные истоки квалификационных ошибок — недочеты законодательства и недостатки правоприменения.

К квалификационным ошибкам не относятся неправильные наказания. Окончание преступления или неокончание его по не зависящим от лица обстоятельствам (приготовление и покушение) — граница квалификации преступлений. Не учитывается при квалификации преступлений и лежащее за составом постпреступное поведение. Представляется, что специфика имеется лишь при квалификации длящегося преступления. Оно продолжает совершаться на стадии оконченного преступления. При добровольном же отказе преступление отсутствует. Деятельное раскаяние осуществляется после квалификации оконченного или неоконченного преступления и влияет лишь на наказание.

В.В. Колосовский считает квалификационную ошибку как «вызванную заблуждением субъекта правоприменения неправильность в его действиях, заключающаяся в неточном или неполном установлении и юридическом закреплении соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовно-правового деяния». Данные определения исходят из неправильности (неточности или неполноты) избранной для квалификации нормы. Но как оценивать «неквалификацию», т.е. когда квалификатор не находит состав преступления там, где он имеется? Признание наличия состава преступления в действиях невиновного, безусловно, наигрубейшая ошибка. Наконец, в России стали выноситься судебные решения о выплате денежных компенсаций, достигающих миллионных размеров, ошибочно привлеченным к уголовной ответственности и отбывшим полностью или частично наказание лицам. Несомненный прогресс в том, что стали чаще выноситься оправдательные приговоры, в том числе ввиду квалификационных ошибок.

Квалификационные ошибки обобщенно можно классифицировать по трем группам:

1) непризнание наличия состава преступления в деяниях, где он имеется;

2) признание наличия состава преступления в деяниях, где он отсутствует;

3) неправильное избрание нормы УК РФ для квалификации преступления.

Первая из названных ошибок по распространенности носит массовый характер. Это порождает искусственную латентность преступлений (нереагирование правоохраны на ставшую известной ей преступность) и лишает права на правосудие миллионы потерпевших граждан. Искусственная латентность образуется правоохранительными органами, во многом из-за отказа гражданам — потерпевшим от преступлений в возбуждении уголовных дел по различным причинам. В их числе часто якобы из-за «отсутствия состава преступления», который на самом деле они и не собирались обнаруживать путем каких-либо оперативно-следственных действий. Происходит и масштабное укрывательство преступлений со стороны тех, кто профессионально обязан их раскрывать.

Как указывает Кузнецова Н.Ф. и с ней можно согласиться, что в отдельных случаях следственная практика все чаще не осуществляет уголовное преследование по делам публичного обвинения при причинении вреда пострадавшим гражданам. Требуют от них заявлений, хотя признаки преступления по событию, и даже при наличии подозреваемого, налицо. Дела публичного обвинения тем самым превращаются в дела частного обвинения вопреки закону. Это тоже прием главной квалификационной ошибки, ибо юридическая компетенция не всякого потерпевшего позволяет ему составить грамотное заявление и подать его в нужный орган дознания или следствия.

Реагируя на распространенность незаконных отказов от возбуждения уголовных дел, Генеральный прокурор РФ и министр Министерства внутренних дел 16 мая 2005 г. издали приказ «О мерах по укреплению законности при вынесении постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела». В нем, в частности, предусмотрена персональная ответственность за принятие незаконных и необоснованных решений об отказе в возбуждении уголовных дел вследствие ненадлежащего поведения должностных лиц органов внутренних дел и прокуратуры. Отведено 24 часа для рассмотрения отказных материалов с момента поступления их в прокуратуру. Приказ напоминает, что в соответствии с п.6 ст.148 УПК РФ признав отказ руководителя следственного органа, следователя в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, прокурор в срок не позднее 5 суток с момента получения материалов проверки сообщения о преступлении отменяет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и возбуждает уголовное дело либо направляет материалы для дополнительной проверки со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения.

Вторая не столь масштабная, но и единично весьма грубая квалификационная ошибка — установление наличия в содеянном составов преступлений, которых в действительности нет. Исправление этой ошибки судами (оправдательные приговоры по каждому десятому уголовному делу) — показатель профессиональной компетентности судейского корпуса. Одновременно это отрицательный показатель работы органов досудебного уголовного производства. Такая ошибка особенно порицаема, когда допускается по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, например об убийстве. Компенсации за такого рода квалификационные ошибки, которые стали выплачивать по судебным решениям, конечно, не в состоянии восполнить причиненный невинно осужденным на длительные сроки лишения свободы вред.

Сославшись на положения Конституции, Всеобщей декларации прав человека, других международных актов, Конституционный Суд РФ признал, что судебное решение подлежит пересмотру, если выявленные существенные нарушения, допущенные в ходе предыдущего разбирательства, неоспоримо свидетельствуют о наличии судебной ошибки, поскольку такое решение не отвечает требованиям справедливости.

Основаниями отмены или изменения судебного решения при рассмотрении уголовного дела в кассационном и надзорном порядке (ст. 401.15 УПК РФ, ст. 412.9 УПК РФ соответственно) являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

К группе квалификационных ошибок, связанных с неправильной юридической оценкой содеянного, относятся «избыточные» квалификации, или «квалификации с запасом». Они нередко допускаются правоприменителями заведомо не столько из-за традиционного обвинительного уклона, сколько из-за противоречивости уголовно-процессуального законодательства. По гуманистическим соображениям оно запрещает так называемый «поворот к худшему». Вышестоящие суды не могут сами, без возвращения дела в суды первой инстанции переквалифицировать преступление по более строгой норме УК РФ. Переквалификация на более мягкую норму УК РФ допускается. В связи с этим судьи и нанизывают при квалификации дополнительные статьи УК РФ по пословице «кашу маслом не испортишь». Квалификация преступления заведомо оказывается ошибочно завышенной со всеми вытекающими из этого последствиями. При этом совсем не исключается, что вышестоящие инстанции могут оставить ошибочно ужесточенную квалификацию по обвинительным заключениям и приговорам без изменений.