Громкие дела по статье 210 Уголовного кодекса РФ "Организация преступного сообщества"

ТАСС-ДОСЬЕ. 26 марта 2022 года бывший министр Открытого правительства РФ Михаил Абызов был задержан по уголовному делу о хищении 4 млрд рублей. Следственный комитет РФ предъявил ему обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 210 и ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса РФ («Создание преступного сообщества с использованием служебного положения» и «Мошенничество в особо крупном размере»). Редакция ТАСС-ДОСЬЕ подготовила материал о статье 210 Уголовного кодекса РФ и громких случаях ее правоприменения.

Статья 210

Статья 210 «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)» была включена в Уголовный кодекс РФ с момента его принятия в 1996 году. Особенность данной статьи состоит в том, что уголовная ответственность установлена за сам факт организации преступного сообщества либо участия в нем независимо от того, были ли совершены какие-либо преступления.

Участие и организация (руководство) преступным сообществом относятся к категориям тяжких и особо тяжких преступлений и могут караться вплоть до пожизненного заключения.

Согласно действующей редакции статьи 210 УК РФ, организаторам и руководителям преступного сообщества грозит лишение свободы на срок от 12 до 20 лет, участникам такой преступной группы — от пяти до десяти лет. При этом лица, совершившие преступление с использованием своего служебного положения, могут быть приговорены к лишению свободы на срок от 15 до 20 лет, а те, кто занимает «высшее положение в преступной иерархии» (ч. 4 ст. 210), — вплоть до пожизненного заключения. Статья 210 предполагает также наказание в виде штрафа до 1 млн рублей для лидеров преступной группы и до 500 тыс. рублей для ее участников.

Согласно данным судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2017 году по 210-й статье Уголовного кодекса были осуждены 156 человек, в первом полугодии 2022 году — 59 (более поздние данные не опубликованы).

Организованные преступные рейдеры, сутенеры и депутаты

Летом 2016 года в Воронеже арестовали бывшего кандидата в депутаты Гордумы и адвоката Алексея Климова. По версии следствия, адвокат вместе с двумя бывшими сотрудниками полиции Виктором Востриковым и Романом Корневым, а также еще одним местным жителем Александром Болдыревым организовали бордель «для получения прямой финансовой выгоды». Девушек, которые «работали» на группировку, удерживали в притоне в том числе силой и шантажом. Экс-полицейским и Болдыреву предъявили обвинение в организации занятия проституцией (часть 2 статьи 241) и участии в организованной преступной группе (часть 2 статьи 210), а адвокату Климову — в содержании притона (та же часть 2 статьи 241) и создании преступной группы (часть 1 статьи 210).

Депутат народного собрания Дагестана Эдуард Хидиров стал фигурантом дела о создании преступного сообщества в ноябре 2015 года, в августе 2016-го материалы передали в суд. Помимо обвинения по части 1 статьи 210 Хидирову, а также шестерым его подельникам вменяют создание 14 подставных фирм, незаконное обналичивание денег, предоставление подложных документов и рейдерские захваты. По версии следствия, только по двум эпизодам (рейдерский захват банка и хищение средств страховой компании) депутат Хидиров и его люди присвоили более 500 млн рублей.

В Татарстане группировка из семи человек, в которую входил начальник дежурной смены Комсомольского ОВД города Набережные Челны Андрей Щипицын и четыре сотрудницы кадастровой службы, в течение девяти лет насильно выселяла из их квартир местных жителей, имевших проблемы с алкоголем. У потерпевших скапливались большие долги за услуги ЖКХ, поэтому они сильно не сопротивлялись, полагая, что выселяя их, полицейские и чиновники действуют от имени государства. Людей вывозили за город, в старые дома, которые по мере «переезда» туда новых постояльцев превращались в общежития, и пресекали любые попытки вернуться в город и связаться с родственниками. Освободившиеся квартиры продавали, таким образом группировка «заработала» более 20 млн рублей. Когда в 2013 было возбуждено уголовное дело, потерпевшими по нему оказались 30 человек.

Полицейскому Щипицыну и сотрудницам Росреестра предъявили обвинение по части 3 статьи 210, так как они использовали служебное положение, остальным участникам преступного сообщества — по части 1 и 2 той же статьи; кроме того, все они обвинялись в мошенничестве (статья 159 УК). В марте 2016 года организатор группировки получил 9,5 лет, а его «правая рука» — 8,5 лет лишения свободы. Полицейского приговорили к шести годам колонии общего режима, две из четверых сотрудниц Росреестра также отправились в колонию.

Судебная практика свидетельствует, что по статье 210 часто возбуждают дела о незаконном игорном бизнесе, торговле наркотиками, рейдерских захватах. «Условием предъявления обвинения по статье 210 является несколько эпизодов тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных организованной группой, имеющей структуру, распределение ролей, совместно планирующей преступление. Три и более эпизодов в группе — почти гарантирует обвинение по статье 210», — говорит адвокат Жеребенков.

Ужесточение наказания

В 2022 году президент РФ Владимир Путин внес в Госдуму проект поправок в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, которыми ужесточается ответственность за создание и руководство организованным преступным сообществом. 14 марта поправки приняты Госдумой РФ, 27 марта одобрены Советом Федерации. Закон вступит в силу после подписания президентом.

Уголовный кодекс дополняется новой статьей 210.1 («Занятие высшего положения в преступной иерархии»), которая устанавливает за это преступление наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до 15 лет с возможным штрафом в размере до 5 млн рублей. При назначении наказаний по совокупности максимальный срок лишения свободы не может быть больше 30 лет, а по совокупности приговоров — более 35 лет. Кроме того, законом предусматривается, что лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, не может быть назначено наказание ниже низшего предела либо условное.

В отдельный состав преступления выделена норма, касающаяся собраний лидеров и членов ОПГ (так называемых сходок) в целях совершения хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьей 210 УК РФ. Наказание за это установлено в виде лишения свободы на срок от 12 до 20 лет с возможным штрафом в размере до 1 млн рублей. Помимо этого, увеличиваются штрафы за организацию и руководство ОПГ, а также за использование служебного положения — до 5 млн рублей. Участие в преступном сообществе будет караться лишением свободы на срок от семи до 10 лет со штрафом до 3 млн рублей.

Организованные преступные госслужащие

«Если обвиняемые — чиновники или бизнесмены, люди работающие в неких структурах, следователь за несколько эпизодов, конечно, вменяет им 210 статью по разного рода делам о финансовых махинациях. Там есть и касса, и роли, и иерархия — ничего не надо придумывать», — говорит Владимир Жеребенков.

Обвиняемым по делу о такой «структуре» стал один из его подзащитных, бывший следователь ГСУ Следственного департамента МВД Сергей Кавун. По версии следствия, следователь Кавун и его коллеги Евгений Примаков и Анжела Амзина незаконно присвоили 44 ведомственные квартиры, а потом стали продавать их по рыночным ценам. Организатором преступного сообщества считают Амзину, ей и Примакову помимо мошенничества вменяют получение взятки, а Кавуну — хранение патрона от пистолета калибра 9 мм и пакета марихуаны, который участковый якобы нашел на улице, куда выходят окна квартиры следователя.

В ноябре 2010 года Новосибирский областной суд приговорил к шести и 8,5 годам лишения свободы соответственно Александра Солодкина-старшего, бывшего президента Новосибирского олимпийского совета, и его сына Александра Солодкина-младшего, бывшего вице-мэра Новосибирска. Отец и сын пять лет провели в СИЗО по обвинению в мошенничестве, покушении на убийство и участии в преступном сообществе — так называемой группировке «труновских» (по фамилии одного из фигурантов дела, предпринимателя Александра Трунова). Солодкин-старший в июне 2016 года вышел на свободу, его сын все еще отбывает срок в колонии общего режима.

Фигурирует статья 210 и в скандальном деле самого молодого генерала МВД Дениса Сугробова: следствие считает, что бывший начальник Главного управления по экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) и его заместитель Борис Колесников (летом 2014 года он, будучи обвиняемым, выпал из окна здания Следственного комитета) якобы организовали в структуре МВД преступное сообщество, состоявшее из их подчиненных, которые занимались провокациями взяток. Защита Сугробова и других обвиняемых настаивает, что 210-ю статью полицейским вменили, чтобы компенсировать тяжестью обвинения слабость доказательственной базы.

Структурированным преступным сообществом, по версии следствия, на протяжении многих лет являлось и руководство Республики Коми: ключевым фигурантам так называемого дела Гайзера, в материалах которого говорится об украденных из бюджета 2,5 млрд рублей, предъявлены обвинения по статье 210. Всего в деле фигурируют 19 человек, в том числе топ-менеджеры «Реновы» и бывшие губернаторы — арестованный осенью прошлого года Вячеслав Гайзер и отправленный под домашний арест этой осенью Владимир Торлопов. «Это из ряда вон выходящее событие. Это признание того, что преступная группа руководила одним из ключевых регионов на протяжении длительного времени», — охарактеризовал происходящее заместитель гендиректора «Трансперенси Интернешнл — Россия» Илья Шуманов.

Общий состав преступления

Кроме указанных выше деяний, ст. 210 ч. 1 УК РФ формулирует наказание и за руководство преступными объединениями или структурными подразделениями, входящими в них. Квалифицируется как незаконное деяние координация неправомерных действий, формирование устойчивых связей между разными самостоятельно функционирующими организованными группами. В состав преступления по ст. 210 УК РФ входит создание условий и разработка планов для совершения неправомерных деяний такими объединениями. Ответственность по рассматриваемой статье наступает в случае разделения сфер влияния и незаконных доходов между группами, совершенного субъектом с помощью его влияния на участников. К указанным деяниям законодательством присоединяется также участие в собрании лидеров, организаторов и прочих представителей организованных объединений для проведения преступной деятельности.

Примечание

Субъект может добровольно прекратить свое участие в преступном объединении либо в структурном подразделении, входящем в такую организацию, собрании его лидеров (руководителей), организаторов либо прочих представителей. При активном его содействии раскрытию или пресечению незаконных деяний, совершенных указанными группами, он освобождается от привлечения к ответственности по УК. При этом в его поведении не должно содержаться другого состава преступления.

Получение выгоды

Как выше было сказано, она может быть косвенной или прямой. В последнем случае имеется в виду совершение преступлений, при которых производится непосредственное незаконное обращение денег и прочего имущества других лиц в пользу членов объединения. Косвенное получение материальной выгоды осуществляется деяниями, в ходе которых отсутствует прямое посягательство на предметы, принадлежащие иным субъектам. Но при этом преступления обуславливают дальнейшее приобретение финансовых средств или вещных прав, а также прочих выгод не только самими членами организации, но и другими гражданами.

Признаки объединения

В качестве первого выступает организованность сообщества. Она предполагает достаточно четкое распределение между соучастниками соответствующих функций, тщательное планирование деятельности, обеспечение безопасности организации, формирование связей с коррумпированными представителями власти и так далее. Еще одним признаком является структурированность. Она характеризует внутреннее устройство, наличие руководящего аппарата, иерархию групп и подразделений, специализацию на незаконных деяниях, а также сформулированные правила поведения и взаимоотношений участников, их дисциплины и так далее. Кроме этого, преступное сообщество отличает существование специальной цели создания — совершение деяний определенной тяжести для получения выгод.

Судебная практика: приговоры и наказание по ст. 210.1 УК РФ

Решение Верховного суда: Определение N 203-АПУ17-21… ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело № 203-АПУ17-21 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ Москва 31 августа 2022 г. Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного…
Решение Верховного суда: Постановление N 310П13 от… ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело № 310-П13 г. Москва 23 января 2014 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации…
Судебная коллегия по уголовным делам, апелляция:… ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело №72-АПУ 17-21 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 04 октября 2022 г. Судебная коллегия по уголовным делам…
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от… ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 27 декабря 2002 г. N 29 О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПО ДЕЛАМ О КРАЖЕ,…
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от… ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 15 ноября 2016 г. N 48 О ПРАКТИКЕ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА, РЕГЛАМЕНТИРУЮЩЕГО ОСОБЕННОСТИ…
Постановление ЕСПЧ от 14.02.2017 ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ ДЕЛО «МАСЛОВА (MASLOVA) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» (Жалоба N 15980/12) ПОСТАНОВЛЕНИЕ…
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от… ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 5 декабря 2018 г. N 126-П18 О ВОЗОБНОВЛЕНИИ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛУ ВВИДУ НОВЫХ…
Решение Верховного суда: Определение N 38-АПУ17-2 от… ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ №38-АПУ17-2 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 1 марта 2022 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда…
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от… ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 25 июня 2022 г. N 18 О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ,…
Кассационное определение Судебной коллегии по… ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ от 11 октября 2022 г. N 83-УД18-15 Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда…

Комментарий к ст. 210.1 УК РФ

Мосгорсуд 07.10.2020 вынес первый в истории России приговор по ст. 210.1 УК «Занятие высшего положения в преступной иерархии»1. В приговоре суд признал обвиняемого Шалву Озманова виновным не только по ст. 210.1 УК, но и по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК (умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью) и по ч. 1 ст. 222 УК (незаконное приобретение, хранение, перевозка и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов).

«В Московском городском суде оглашен приговор в отношении Шалвы Озманова» // mos-gorsud.ru. Раздел «Новости». 07.10.2020.

Напомним, что ст. 210.1 УК появилась в апреле 2022 года (Федеральный закон от 01.04.2019 № 46-ФЗ). Диспозиция статьи звучит предельно лаконично и полностью повторяет ее название: занятие высшего положения в преступной иерархии. Таким образом, с этого момента в России началась охота на генералов криминального мира.

Вопрос необходимости нормы о «ворах в законе»

Новая статья вызвала большой резонанс как у практикующих адвокатов, так и в научной среде и поставила много неразрешенных до сих пор вопросов перед правоприменителями. Главный вопрос заключается в целесообразности новой нормы Уголовного кодекса. Таков ли масштаб проблемы с наличием преступной иерархии в стабильной и устойчиво развивающейся России на сегодняшний день, что необходимо выявить соответствующую криминальную субкультуру, вынести ее на всеобщее обозрение и осуждение? Так ли велика эта проблема, что необходимо идти по рельсам грузинского законодателя, который в 2006 году принял поправки в свой уголовный кодекс, предусмотрев ст. 223.1 в УК Грузии, регламентировавшую уголовную ответственность за членство в воровском сообществе, а также за пребывание лица в статусе вора в законе? Во всяком случае, в России — в государстве, последовательно заявлявшем в 2008 и 2015 годах о победе над организованной преступностью, — признание наличия преступной иерархии и принятие курса на жесткую и непримиримую борьбу с лицами, возглавляющими эту иерархию, смотрится нелепо.

С еще большими проблемами мы сталкиваемся, когда переходим от демагогии к конкретным уголовным делам и работе адвоката по защите лиц от необоснованного обвинения по ст. 210.1 УК. Процессуальная беспомощность следователей и прокуроров при толковании исследуемой статьи, стремление подменять полновесные доказательства, добытые с соблюдением норм УПК, результатами оперативно-розыскной деятельности, отсутствие судебной практики приводят по меньшей мере к необоснованным обвинениям. В итоге обвиняемые могут бессрочно содержаться в следственных изоляторах с систематическим нарушением их прав и законных интересов.

Особенности защиты от обвинений в связи с наличием титула «вора в законе»

Исходя из практического опыта работы по уголовному делу в отношении гражданина О., у которого правоохранители идентифицировали статус «вора в законе», можно выработать ряд рекомендаций по линии защиты от обвинения по ст. 210.1 УК.

Фабула обвинения. Следствие обвинило гражданина О. в том, что он, «желая самореализоваться в преступной среде, отрицая общепринятые моральные принципы и правила поведения, стимулируя преступное поведение, укрепляя преступный профессионализм, имея умысел занять высшее положение в преступной иерархии, определяющей структуру подчинения и взаимоотношений лиц, придерживающихся принятых в криминальной среде правил и традиций, в точно неустановленном месте в точно неустановленное время, но не позднее 10 декабря 2011 года, имея родственные связи среди лидеров уголовно-преступной среды, решил придерживаться обычаев и традиций уголовной среды».

Из обвинительного заключения также следовало, что «в дальнейшем, доказав свою приверженность к преступной идеологии, желание соблюдать и пропагандировать правила криминальной субкультуры, проявив психологические лидерские качества, в точно неустановленный следствием период времени, но не позднее января 2013 года на территории Ростовской области, гражданин О. лидерами преступного мира — так называемыми ворами в законе, неоднократно судимыми: гражданином Б., гражданином Х., гражданином С. был признан (коронован) вором в законе, а именно лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии, тем самым совершив преступление, предусмотренное ст. 210.1 УК».

Сформулированная следователем по данному уголовному делу фабула обвинения будет иметь схожие черты и в других аналогичных делах по ст. 210.1 УК. Следовательно, приведенный пример во многом является показательным.

В круг проблем, с которыми столкнется адвокат, входят:

отсутствие четко определенного предмета доказывания;
подавляющее число засекреченных свидетелей;
уникальность и специфичность экспертов, привлекаемых к участию в деле.

Время преступления. Время, место, способ совершения преступления — заученная формула молодых следователей и одновременно критерии проверки правильности составления постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Эти факультативные признаки преступления, подлежащие доказыванию, закрепленные в ст. 73 УПК, важны как минимум потому, что дают возможность внятно формулировать основные тезисы обвинения, четко и понятно описывать объективную сторону преступного деяния. Однако проблемы, связанные с отсутствием в России надлежащей нормативной базы, которая бы регламентировала вопросы иерархичности преступной среды, «статусности» высших лиц криминала, не дают возможности участникам уголовного судопроизводства достичь единообразия в применении ст. 210.1 УК.

Итак, начнем с такой составляющей предмета доказывания, как время. Отправной точкой защиты от обвинения по ст. 201.1 УК является установление момента окончания данного преступления. Согласно ч. 2 ст. 9 УК РФ, временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий.

Преступление, предусмотренное ст. 210.1 УК, по конструкции объективной стороны является формальным, то есть оно будет считаться оконченным в момент занятия лицом высшего положения в преступной иерархии. Для квалификации данного деяния не имеют значения последствия. Но момент окончания данного преступления принципиален. Если законодатель в конструкции ст. 210.1 УК связывает время совершения данного преступления исключительно с моментом занятия лицом высшего положения в преступной иерархии, то привлекать лиц к уголовной ответственности возможно только с 12.04.2019 (дата вступления в силу поправок в УК) и не ранее. Этот довод прямо корреспондирует положениям ст. 54 Конституции и ст. 10 УК, согласно которым закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением.

Если законодатель под словом «занятие» в диспозиции ст. 210.1 УК предположил неопределенный временной промежуток, в течение которого лицо пребывает в таком статусе, то речь следует вести о длящемся преступлении.

Данное постановление действует в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 22.04.1992 № 8 «О применении судами Российской Федерации постановлений Пленума Верховного Суда Союза ССР».

Согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 04.03.1929 № 23 «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям»2, как длящиеся, так и продолжаемые преступления характеризуются продолжительностью преступных действий, судам необходимо точно устанавливать начало и конец их совершения. Длящееся преступление начинается с момента наступления преступного состояния и кончается в момент прекращения этого преступного состояния вследствие действия самого виновного, направленного к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих совершению преступления (вмешательство органов власти).

Фабула обвинения в исследуемом уголовном деле в отношении гражданина О. указывает на длящийся характер преступления. Излагая обвинение, прокурор в судебном заседании указал следующее. Несмотря на то что ст. 210.1 УК появилась много позже того, как О. стал вором в законе, то есть произошла «криминализация самого факта занятия высшего положения в преступной иерархии», О., «желая осуществлять функции так называемого вора в законе, осознавая противоправность своих действий, продолжил занимать высшее положение в преступной иерархии и находиться в криминальном звании так называемого вора в законе, придерживаясь правил и обычаев, принятых в преступной криминальной среде».

Верховный Суд РФ, исследуя вопрос о том, каким же образом надо применять положения ст. 10 УК к длящимся и продолжаемым преступлениям в случае, когда одна часть действий (бездействия) совершена до вступления в силу нового закона, а другая после этого, утвердил «Ответы на вопросы, поступившие из судов, по применению федеральных законов от 7 марта 2011 года № 26-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» и от 7 декабря 2011 года № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».

В своих ответах ВС РФ указал, что судам необходимо руководствоваться общими положениями ч. 1 ст. 9 УК о том, что преступность и наказуемость деяния определяются законом, действовавшим во время совершения этого деяния. Если часть объективной стороны длящегося или продолжаемого преступления совершена в период действия нового закона (независимо от того, является он более мягким или более строгим), то применяться должен новый уголовный закон.

Вместе с тем указанный аспект не отменяет необходимость четкого установления времени начала и конца инкриминируемого деяния.

Приведение в обвинении таких формулировок, как:

в точно неустановленное время, но не позднее 10.12.2011 гражданин О. решил придерживаться традиций криминального мира;
в точно неустановленное время, но не позднее января 2013 года гражданин О. был признан вором в законе;

не может прямо свидетельствовать об установлении времени совершения преступления. Иными словами, ни следователь, ни прокурор не могут определить, когда же появились все четыре признака состава преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК (объект, объективная сторона, субъективная сторона, субъект), на протяжении какого времени оно длилось, кем и когда было пресечено.

Место. Перейдем ко второй составляющей фабулы обвинения — к месту совершения преступления. Правильное определение места окончания преступления является гарантией реализации принципов, закрепленных в ст. 6 УПК. В частности, принципа защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Формулируя обвинение в отношении гражданина О. по ст. 210.1 УК, следователь самоустранился от обязанности, предписанной ст. 171 УПК. Он не обозначил точные территориальные границы инкриминируемого деяния.

Положения ст. 220 УПК, в свою очередь, обязывают прокурора при проверке полноты и обоснованности сформулированного обвинения, изложенного в обвинительном заключении, определять наличие в фабуле таких факультативных признаков преступления, как место, время и способ. Данный аспект имеет непреложное значение на этапе определения территориальной подсудности уголовного дела в соответствии со ст. 32 УПК.

В исследуемом уголовном деле вопреки ст. 171, 220 УПК не указано место, где именно гражданин О. совершил преступление, предусмотренное ст. 210.1 УК, было ли оно окончено, при каких обстоятельствах и на какой территории проявились признаки состава этого деяния.

Согласно сформулированным государственным обвинителем тезисам, гражданин О.:

решил придерживаться обычаев и традиций уголовной среды в неустановленном месте;
при неустановленных следствием обстоятельствах на территории Ростовской области признан «вором в законе», то есть вновь не определено точное место;
после введения ст. 210.1 УК продолжил занимать высшее положение в преступной иерархии.

Ни по одному из перечисленных пунктов прокурор, обвиняя гражданина О. в совершении преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК, не описал место совершения инкриминируемого деяния с указанием точных географических координат или адреса.

По общему правилу, предусмотренному ч. 1 ст. 32 УПК, уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления. Этим местом является место совершения деяния, содержащего признаки преступления, где оно пресечено или окончено (ч. 2 ст. 32, ч. 1 ст. 73 и ч. 1 ст. 152 УПК, ст. 8, 11, 12, 14, 29 и 30 УК).

Данное правило, как неоднократно отмечал Конституционный Суд РФ, означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществляться не произвольно выбранным, а законно установленным судом. Признание же суда таковым требует, чтобы его компетенция по рассмотрению соответствующего дела определялась не посредством правоприменительного решения, то есть на основе дискреции правоприменительного органа или должностного лица, а на основе закрепленных в законе критериев, которые заранее, то есть до возникновения спора или иного правового конфликта, в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное дело, что позволило бы суду, а также сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе.

Таким образом, невозможность определить место совершения преступления нарушает гарантированный Конституцией РФ принцип рассмотрения дела тем судом и тем судьей, к подсудности которых отнесено.

Способ совершения преступления

Способ совершения преступления, как следует из ст. 73 УПК, еще одно обстоятельство, подлежащее доказыванию с помощью средств, предусмотренных ст. 74 УПК. Согласно Толковому словарю русского языка С. И. Ожегова, способ — это действие или система действий, применяемые при исполнении какой-нибудь работы, при осуществлении чего-нибудь.

Способ совершения преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК, — это совокупность действий, направленных на вхождение в преступную иерархию, установление наличия высшего положения, занятие и удержание такового. Объективной стороной данного преступления являются, во-первых, активные действия самого лица, привлекаемого к ответственности. В частности, выражение о вступлении в преступную организацию, дальнейшее руководство ею в качестве единоличного руководителя. Во-вторых, в объективную сторону входят действия иных лиц, которые создают условия для существования данного сообщества, детерминируют правила и негласные законы, допускают искомое лицо к занятию высшего положения.

Средствами доказывания в исследуемой ситуации являются показания лиц, допрашиваемых в качестве свидетелей, о наличии процедуры возведения человека в статус высшего положения в преступной иерархии с описанием всех необходимых деталей: последовательности действий участников, их времени и месте, легитимности принимаемого решения, объема властных полномочий. Иными словами, те, кто «короновал вора в законе», должны прямо и недвусмысленно это показать.

Детализацией способа занятия лицом высшего положения в преступной иерархии является также и указание на принесенную присягу, а равно даваемую клятву. К числу доказательств в этом случае — с учетом высокой степени конспирации описываемых событий — могут относиться и данные, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий.

В то же время отсутствие сведений, достоверность, допустимость и относимость которых можно проверить, лишает следователя возможности законно и обоснованно указать в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого на конкретный и индивидуально определенный способ совершения преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК. Если при формулировании обвинения следователь не раскрывает последовательность действий как самого лица, привлекаемого к ответственности, так и тех, кто ему способствовал, то есть не приводит описания процедуры возведения в высший ранг преступной иерархии, , то это ведет к размытию способа совершения данного преступления, отсутствию определенности при его толковании.

В фабуле обвинения исследуемого уголовного дела нет никаких сведений о том, как именно гражданин О. занял высшее положение в преступной иерархии. Ссылка следствия на то, что гражданин О. был «коронован ворами в законе» несостоятельна, так как не содержит никаких фактических данных и не описывает алгоритм действий.

Приведенные доводы констатируют факт: оглашенное прокурором в начале судебного следствия обвинение по своей сути не дает возможности понять, достиг ли гражданин О. высшего положения в преступной иерархии и если да, то каким образом он это сделал.

При обнаружении аналогичных недостатков, связанных с отсутствием указаний на время, место и способ совершения преступления в уголовных делах по ст. 210.1 УК, адвокатам стоит незамедлительно заявлять ходатайства в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК о возврате дела прокурору.

Работа с засекреченными свидетелями

Список свидетелей обвинения, подлежащих вызову в суд по делу в отношении гражданина О., состоял из 11 человек, 9 из которых были засекречены. Тем самым сторона защиты оказалась в трудном положении. Сложно защищаться, когда не знаешь от кого.

По вопросу использования показаний засекреченных свидетелей есть смысл вспомнить позиции КС РФ и Европейского суда по правам человека.

Согласно ч. 11 ст. 3 приложения к рекомендации R (97) 13 «По вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты», принятой в 1997 году Советом Европы, анонимность должна предоставляться только в случаях, когда компетентный судебный орган, заслушав все заинтересованные стороны, установит, что жизнь и свобода лица подвергаются серьезному риску или, в случае с агентом под прикрытием, его возможностям продолжить работу в дальнейшем может быть нанесен значительный ущерб. Кроме того, суд должен прийти к выводу, что предоставленные доказательства имеют решающее значение по делу, а доверие к лицу, их давшему, не вызывает сомнения. Для соответствия международно-правовым и конституционным нормам применение указанной меры по защите свидетеля должно быть обставлено дополнительными гарантиями, чтобы процедура судопроизводства была в целом справедливой (определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 № 240-О, постановление ЕСПЧ от 23.04.1997 по делу «Ван Мехелен и другие против Нидерландов»).

ЕСПЧ признал, что в таких делах п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод в совокупности с подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции требует, чтобы препятствия, в рамках которых действует сторона защиты, были надлежащим образом уравновешены процедурами, которых должны придерживаться судебные органы. Заявителю и его защите не должны препятствовать в проверке достоверности показаний анонимного свидетеля (постановления ЕСПЧ от 20.11.1989 по делу «Костовски против Нидерландов», от 28.02.2006 по делу «Красники против Чехии»).

ЕСПЧ указал, что при анализе причин для дачи свидетельских показаний анонимно необходимо установить, каким образом следователь и судья оценили разумность личных опасений свидетелей (постановление ЕСПЧ от 28.02.2006 по делу «Красники) против Чехии»). Никакое осуждение не должно основываться исключительно или в решающей степени на показаниях анонимных свидетелей (постановление ЕСПЧ от 23.04.1997 по делу «Ван Мехелен и другие против Нидерландов»,).

Таким образом, сохранение в тайне сведений о засекреченных свидетелях зачастую связано с ограничением прав граждан и влечет нарушение права на справедливое судебное разбирательство.

Адвокату в судебном заседании по подобному уголовному делу следует отдельно обращать внимание на факт установления личности засекреченного свидетеля путем вскрытия конверта судьей и сопоставления данных с допрашиваемым в качестве свидетеля лицом. Этот аспект обязателен для отражения в протоколе судебного заседания. Нарушение данной процедуры ведет к отмене приговора.

Если в ходе допроса и оглашения показаний засекреченных свидетелей защита выявит факт полной идентичности показаний либо их копирования, а равно абсолютно одинаковый грамматический стиль изложения, целесообразно заявлять ходатайство в порядке ч. 6 ст. 278 УПК о рассекречивании сведений о свидетеле с целью установления его личности на предмет профессиональных занятий, родства или свойства с участниками судопроизводства по делу.

Допрос защитой свидетелей обвинения

Тактику защиты при допросе свидетелей по уголовным делам по ст. 210.1 УК необходимо свести к тому, чтобы были очевидны предположительный характер сведений об иерархичности преступного мира и отсутствие источника осведомленности о принадлежности подсудимого к организации преступной деятельности. Иерархичность уголовной среды в России не является общеизвестным фактом, а потому требует доказывания. Это позволит защите в дальнейшем ходатайствовать о признании показаний свидетелей недопустимыми доказательствами в порядке ст. 75 УПК. Примерный перечень вопросов защиты свидетелям обвинения может выглядеть так.

Где, от кого и при каких обстоятельствах свидетель узнал об иерархии преступников, распределении ролей, выполнении ими своих функций и т. д.?
Каков источник осведомленности свидетеля о смысловой нагрузке словосочетания «вор в законе»? Кто именно объяснял ему его значение?
Каким образом права и законные интересы «вора в законе» охраняются или регламентируются законодательством? Возможна ли дискриминация человека и личности по признаку относимости к статусу «вор в законе»?
Каков источник осведомленности свидетеля о наличии у подсудимого статуса «вор в законе»?
Может ли допрашиваемый свидетель назвать точный период времени, в течение которого у подсудимого был статус «вор в законе»? Где, кем, при каких обстоятельствах присвоен, лишался ли он этого статуса, оспаривал ли кто-либо упомянутый статус?
Может ли допрашиваемый свидетель назвать территорию, на которой совершалось это преступление?
Известно ли допрашиваемому свидетелю о конкретных фактах преступного взаимодействия с другими криминальными авторитетами, лицами, отбывающими наказание, а равно заключенными в следственном изоляторе, в том числе путем дачи поручений, контроля их исполнения, урегулирования конфликтов между заключенными и т. д.?
Есть ли сведения у допрашиваемого свидетеля о членстве подсудимого в организованном преступном сообществе или группе, криминальной субкультуре?

Внимание экспертизе татуировок по делу

В названном уголовном деле в отношении гражданина О. следствие назначило культурологическую экспертизу перманентных рисунков (татуировок) на теле обвиняемого и получило по ее итогам заключение. Согласно выводам эксперта, имевшиеся на теле гражданина О. «восьмиконечные звезды» и «гусарский эполет» свидетельствовали о занятии им высшего положения в преступной иерархии, принадлежности к элите криминального мира. Однако уровень профессиональной подготовки, компетентность эксперта-культуролога едва ли выдерживали критику. У него не было профильных документов об образовании, специализации и документов, подтверждающих соответствующий опыт.

Защите целесообразно ходатайствовать перед судом или следователем о привлечении лиц, обладающих уникальными познаниями в аналогичной ситуации. В частности, предметом исследования криминалистической судебной экспертизы татуировок (так называемой культурологической) может являться установление смыслового содержания изображений, нанесенных на тело носителя. Перед экспертом можно поставить следующие вопросы.

Что такое татуировка, имеется ли общепризнанная классификация татуировок?
Регулируется ли нормативно (в федеральных законах, законах субъектов РФ, актах органов местного самоуправления, подзаконных и ведомственных актах, правовых обычаях и обыкновениях и т. д.) процесс татуирования в РФ?
Имеется ли в татуировках какой-либо смысл, кроме эстетического?
Являются ли татуировки знаком принадлежности к какой-либо субкультуре или группе лиц, если да, то каким образом такая принадлежность регламентируется?
Можно ли отнести татуировки, имеющиеся на теле подсудимого, к категории криминальных, если да, то по каким признакам?
Можно ли установить в татуировках, имеющихся на теле подсудимого, смысловую нагрузку, завуалированную информацию, иные данные, раскрывающие их содержание?
Можно ли установить из татуировок, нанесенных на тело подсудимого, информацию о совершенных им преступлениях, принадлежности к конкретным преступным группам, дате их нанесения, преступной специализации?
Являются ли татуировки, нанесенные на тело подсудимого, свидетельством принадлежности к преступной иерархии, если да, то по каким признакам, на основании каких источников?
Имеется ли в татуировках, нанесенных на тело подсудимого, информация о принадлежности к высшей иерархии преступного мира, если да, то по каким признакам, на основании каких источников?
Какие татуировки и на каком основании можно отнести к категории «вор в законе»?
Можно ли однозначно установить из татуировок, нанесенных на тело подсудимого, принадлежность к группе «вор в законе»?

Выход на сцену экспертов-лингвистов

По делам по ст. 210.1 УК защита также может заявить о необходимости проведения лингвистической судебной экспертизы.

Предметом исследования лингвистической экспертизы будет являться установление смыслового содержания конкретных слов и словосочетаний, их этимологии, проведение семантического исследования. Эксперту целесообразно поставить следующие вопросы.

Каково значение словосочетания «преступная иерархия», «преступное сообщество» и «преступная группа»?
Как между собой соотносятся по смысловому значению словосочетания «преступная иерархия», «преступное сообщество», «преступная группа» (как общее и частное или их значения равнозначны)?
Возможно ли употребление словосочетания «преступная иерархия» в отрыве (то есть без логической взаимосвязи) от словосочетаний «преступное сообщество», «преступная группа»?
Каково значение словосочетания «высшее положение в преступной иерархии»?
Является ли словосочетание «высшее положение в преступной иерархии» идентичным по смыслу словосочетаниям «высшее положение в преступном сообществе», «высшее положение в преступной группе»?
Каково значение словосочетания «вор в законе»? Какова история происхождения данного выражения?
Является ли словосочетание «вор в законе» общепризнанным?
Как между собой соотносятся по смысловому значению словосочетания «вор в законе» и «высшее положение в преступной иерархии» (как общее и частное или их значения равнозначны)?

Беспристрастный и справедливый суд при наличии существенных противоречий, подобных тем, что изложены выше, с учетом отсутствия внятного процессуального и правового инструментария по вопросам борьбы с преступной иерархией в России должен выносить оправдательные приговоры или как минимум возвращать уголовные дела прокурору для организации дополнительного следствия. Пробелы в законодательстве по данной теме, отсутствие практики по ст. 210.1 УК должны бросить вызов законодателям России о пересмотре нормативного регулирования уголовной ответственности за занятие высшего положения в преступной иерархии.